Комедия всадники и политическая программа аристофана. И.М

мудрости и посылает вместо себя сына. От теоретических вопросов сатира переходит в область практической морали. Перед Фидиппидом состязаются в «агоне» Правда («Справедливая речь») и Кривда («Несправедливая речь»). Правда восхваляет старое строгое воспитание и его благие результаты для физического и нравственного здоровья граждан. Кривда защищает свободу вожделений. Кривда побеждает. Фидиппид быстро овладевает всеми необходимыми уловками, и старик спроваживает своих заимодавцев. Но вскоре софистическое искусство сына обращается против отца. Любитель старых поэтов Симонида и Эсхила, Стрепсиад не сошелся в литературных вкусах с сыном, поклонником Эврипида. Спор перешел в драку, и Фидиппид, поколотив старика, доказывает ему в новом «агоне», что сын вправе бить отца. Стрепсиад готов признать силу этой аргументации, но, когда Фидиппид обещает доказать и то, что законно бить матерей, взбешенный старик поджигает «мыслильню» атеиста Сократа. Комедия кончается, таким образом, без обычной обрядовой свадьбы. Следует, однако, иметь в виду, что, согласно античному сообщению, нынешняя заключительная сцена и состязание Правды с Кривдой введены поэтом лишь во второй редакции пьесы.

Во второй части комедии сатира имеет гораздо более серьезный характер, чем в первой. Образованный и чуждый всяких суеверий Аристофан отнюдь не является мракобесом, врагом науки. В софистике его пугает отрыв от полисной этики: новое воспитание не закладывает основ для гражданских доблестей. С этой точки зрения выбор Сократа в качестве представителя новых течений не был художественной ошибкой. Сколь ни велики были расхождения между Сократом и софистами по ряду вопросов, его объединяло с ними критическое отношение к традиционной морали полиса, которую Аристофан защищает в своей комедии.

Таких же взглядов держится Аристофан по отношению к новым литературным направлениям. Он нередко высмеивает модных лирических поэтов, но основная его полемика обращена против Эврипида, как виднейшего представителя новой школы в ведущем поэтическом жанре V в. - трагедии. Насмешки над Эврипидом и его оборванными хромыми героями мы находим уже в «Ахарнянах»; специально против Эврипида направлена пьеса «Женщины на празднике Фесмофорий» (411 г.), но наиболее принципиальный характер полемика Аристофана получает в «Лягушках» (405 г.).

Комедия эта распадается на две части. Первая изображает путешествие Диониса в царство мертвых. Бог трагических состязаний, обеспокоенный пустотой на трагической сцене после недавней смерти Эврипида и Софокла, отправляется в преисподнюю, чтобы вывести оттуда своего любимца Эврипида. Эта часть -комедии наполнена шутовскими сценами и зрелищными эффектами. Трусливый Дионис, запасшийся Для опасного путешествия львиной шкурой Геракла, и раб его Ксанфий попадают в различные комические положения, встречаясь с фантастическими фигурами, которыми греческий фольклор населял царство мертвых. Дионис со страху постоянно меняется ролями с Ксанфием и каждый раз во вред себе. Свое наименование комедия получила по хору лягушек, которые во время переправы Диониса в преисподнюю на челноке Харона поют свои песни с рефреном «брекекекекс, коакс, коакс»; хор этот использован лишь в одной сцене и в дальнейшем заменен хором мистов (т. е. приобщив-

Грустная филологическая комедия - взгляд со стопки книжек.

Аристофан. Комедия «Всадники». Перевод Адриана Ивановича Пиотровского.

Как мне кажется, у каждого произведения искусства - не важно, литературного, кинематографического, музыкального - есть некий порог, который читатель должен быть в состоянии перешагнуть, дабы понять смысл произведения, авторский замысел, и, в итоге, получить удовольствие от прикосновения к прекрасному. У «Всадников» Аристофана этот порог - огромный. Это даже не порог, а горная гряда, которую человеку, незнакомому с социальным и политическим устройством Греции времен Аристофана преодолеть без посторонней помощи нельзя. Остается одно - снимать с полок (или нам, жителям трогательного мирка общежития, находить в Интернете) книги о том времени, и, как в детстве, вскарабкавшись на них, уже решаться на штурм этой остросоциальной комедийной скалы.

Комедия «Всадники» затрагивает проблемы, наиболее остро стоявшие для общества Аристофана. Решусь на краткий исторический комментарий, дабы мои последующие рассуждения не смотрелись необоснованно (или - не столь необоснованно). Народ (в некоторых переводах - Демос) - является воплощением народа Афин. Его обольщает новый раб, Клеон. Клеон - личность реальная, давний идеологический оппонент и личный враг Аристофана (создание «Всадников» было отчасти продиктовано желанием отомстить подавшему на него в суд Клеону), демагог, известный политический деятель. Клеон превращает жизнь двух других рабов - Никия и Демосфена (под ними подразумеваются два известных полководца) - в ад. Из украденного пророчества они узнают, что Клеона сможет одолеть лишь тот, кто еще хуже его самого, и эта роль возлагается на выходца из низов, колбасника Агоракрита. Все комментаторы этого произведения отличают высочайшую злободневность и социальную остроту комедии. Из ряда прочих произведений той эпохи ее выделяет необычайная для античной литературы степень реализма и язвительности.

Но, даже принимая во внимание исторические и социальные реалии, я не могу не признать, что это произведение вызывает множество вопросов. Не спорю - оно к лучшему, плоха та вещь, что не заставляет думать! - но над некоторыми сценами комедии хотелось бы поговорить более подробно…

Безвременная человеческая грусть…

Прежде всего - проблематика. Как мне кажется, людей, которые читали или смотрели комедии под этим небом во все времена, объединял отнюдь не смех, а те проблемы, над которыми они неизбежно задумывались в процессе восприятия произведения. Без патетического ужаса (ибо мы устали ужасаться за все время этой жизни), но с тоской, я понял, что Аристофана - жившего, не дай Ферма соврать, 25 веков назад - волнуют те же проблемы, что и нас, и человечество ни на шаг не приблизилось к их решению. Коррумпированность властей, лживость, лесть - эти темы освещали в своих произведениях и Сумароков, и Гоголь, и Салтыков-Щедрин, и Чехов - но проблемы по-прежнему актуальны. В данной комедии мы видим разрешение неблагоприятной ситуации для афинян: Народ омолаживается, устанавливается мир, но Аристофан подчеркивает, что новый любимец Народа, колбасник Агоракрит, еще хуже кожевника Клеона. Хорошо ли это? Принесет ли благополучие власть, своею основой являющее воровство, лесть, обман? Аристофан не дает ответа на этот вопрос. Увы, в самом пути решения проблемы - «пока другого не найдут, мерзейшего » - сокрыта совсем не комедийная безнадежность.

Еще одна тема, которая не может не привлечь внимания читателя сегодня, но, по всей видимости, не являлась для Аристофана ключевой: тема войны и мира. Для Совета решающим фактором в вопросе о заключении мира является цена на селедки - Аристофан необычайно язвительно и даже жестоко обличает цинический прагматизм властей, но полновесного развития данная тема не получает, являясь как бы довеском к прочим грехам высших кругов. В то же время, в финале комедии Народ получает не только молодость, но и мир - значит, для автора (следовательно - и для людей того времени) милитаристическая тема была тоже актуальна, как и в наши дни бесконечного бессмысленного кровопролития. Интересно отметить культурологическую дистанцию: для нас символом мира является голубь (не будем углубляться в этимологию образа, но просто отметим факт), а в комедии Аристофна это нимфы мира, которых помолодевший Народ желает «поприжать». Подобные фривольности, равно и постоянные драки и споры (впрочем, весьма оригинальные и написанные с изяществом, подкрепленным мощным переводом) создают комедийный пафос, не дают скучать зрителям, разбавляя комедийным обрамлением печальную проблематику произведения.

…и филологичекая радость!

Но объединяет нас с древними греками, протягивая мостик через двадцать пять веков, не только проблемы. Ни один филолог, я думаю, не может не улыбнуться, читая строки:

Никий: Так говори «де-рем», слоги подряд связав.

Демосфен: Ну вот, сказал: «Де-рем».

Никий: Теперь прибавь еще «У» перед «де» и «рем».

Демосфен: «У».

Никий: Так, пори теперь «Де-рем», а после «у» скороговоркою!

Демосфен: Де-рем, у-де-рем, у-де-рем.

Никий: Ага, ну что? Понравилось?

Демосфен: Конечно, только вот боюсь за шкуру.

Эдакое древнее начало фонологического анализа - разделяем слово на слоги…

Еще одна презабавная сцена - трактовки пророчества относительно будущего Афин. Конечно, Аристофан тут изображает изворотливость человеческого ума, умение видеть как истинное, так и желаемое. Но как тут не вспомнить все наши бесчисленные анализы - комплексные и сопоставительные? - и снова хочется улыбаться: «Змей кровопийца - колбаса кровяная »… Как много в этих звуках для уха нашего, коллеги!..

Итак, подводя итоги, хотелось бы сказать, что в широком смысле проблемы комедии Аристофана «Всадники» остро стоят и перед нашим сегодняшним обществом. Также античная комедия заставляет нас и улыбаться - быть может, не за счет тех шуток, над которыми хохотали древние греки, безусловно, благодаря иной, отличной от аутентичной, трактовке, но… Возможно, в этом и заключается гений Аристофана: он создал произведение, не потерявшее свое лицо - живое, и печальное, и смешливое одновременно - за двадцать пять веков?

«Вса́дники» (Ἱππεῖς; аттич. Ἱππῆς; лат. Equites) - четвёртая известная пьеса Аристофана , мастера старой комедии.

Характеристика комедии

Само произведение является сатирой на социально-политическую жизнь классических Афин во время Пелопоннесской войны . Эта черта характерна для всех ранних пьес драматурга . Дошедший до настоящего времени текст изобилует выпадами против Клеона с его провоенной демагогией. Комедия в значительной мере опирается на аллегории, прекрасно знакомые афинянам этой эпохи и нуждающиеся в комментариях сегодня. В частности, Клеон своему сопернику в пьесе, Колбаснику, часто намекает на богатый малоазийский полис Милет:

Клеон: Хоть камбалы наешься ты, милетян не осилишь. Колбасник: Что? Да нажравшись студня всласть, и рудники куплю я .

Скорее всего, имеются в виду те выгоды, которые черпали жители Милета из рудников, которые им удалось получить при Гистии . Комедия в 424 г. получила первый приз на соревновании драматургов. Она представляет собой не только пародию на современные Аристофану Афины, в ней не только заложен антивоенный пафос, но широко представлены темы справедливости, заботы о родном полисе, несовместимые с глупостью, жадностью и пустословием.

Синопсис

Старик Демос (по-гречески «народ») одурачен своим рабом Пафлагонцем. Двое других рабов Демоса, Никий и Демосфен, приходят к выводу, что не могут больше терпеть выходок любимца хозяина. Они находят в вещах Пафлагонца текст пророчества, согласно которому колбасник по имени Агоракрит (человек, кричащий на народном собрании часто не по делу и распространяющий ложную информацию, болтун) сумеет свергнуть Пафлагонца. Демосфен и Никий устраивают на Пниксе, месте заседаний экклесии (совета афинских старейшин) состязание между грубым Агоракритом и Пафлагонцем. Благодаря присущим колбаснику качествам - умении льстить, бахвальстве, изворотливости, он побеждает его и превращается в любимца Демоса. Последний же, перестав во всём слушать Пафлагонца, вновь становится молодым и сильным. Хор, сопровождающий действие комедии, состоит из достойных граждан - всадников, которые не на словах, а на деле защищают отечество. Примечательно, что Агоракрит, победив Пафлагонца, посвящает победу богу Зевсу, а не какому-нибудь народному божеству; более того, упоминание Афины, покровительницы полиса, делает эту победу волей богов. Простой человек, с множеством недостатков, тоже может повлиять на ход истории, и, в данном случае, сотворяет чудо: побеждает многоопытного демагога. Последнему же приходится взять на себя ремесло счастливого соперника - стать колбасником.

Обстоятельства создания комедии

«Всадники» были поставлены в театре в то время, когда после удачного пилосского похода Клеон был в зените могущества. Заслуги Никия и Демосфена, двух стратегов времени Пелопоннесской войны, которые организовали блестящую боевую операцию по захвату острова Сфрактерии и гавани Пилос, остались незамеченными. Когда на Сфрактерии афиняне осадили спартанцев, то Никий счёл это удобным моментом для заключения мира. В афинском народном собрании начались дебаты между демагогом Клеоном и Никием. В конце концов, штурм Сфрактерии был поручен Клеону, возможно, на правах экстраординарной литургии . Но, по сути, участие Клеона свелось только к помощи действующему там Демосфену. Почести - права сидеть в театре на первом ряду, пожизненного обеда в пританее (афинском совете) достались Клеону. Более того, афиняне выбирают его стратегом. Никий же совершает успешный поход на Коринф , но несмотря на успехи, сопутствующие ему в этот период, он выступал за прекращение боевых действий со Спартой (что нашло отражение в комедии). Клеон, предводитель демократов, яростно настаивал на продолжении войны. Его политическая деятельность связана с судебными процессами против сторонников Перикла (намёк на незначительные «процессики» есть в тексте комедии). Фукидид в «Истории» отказывает Клеону в каких бы то ни было хороших качествах , а сам Аристофан подчёркивает, что только пороки и позволили Клеону задавать тон в народном собрании и пользоваться популярностью у демоса. Впрочем, возможно, имели место и личные неприязненные отношения между демагогом и «отцом комедии». Клеон не мог сравниться со спартанским Брасидом , и, в конце концов, погиб в битве при Амфиполе, где афиняне потерпели поражение.

Переводы на русский язык

На русский язык комедия переводилась А. Пиотровским , А. Станкевичем и В. Ярхо. .

Напишите отзыв о статье "Всадники (комедия)"

Примечания

Отрывок, характеризующий Всадники (комедия)

Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг"и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г"асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг"удно отослать тг"идцать ли, тг"иста ли человек под конвоем в гог"од, чем маг"ать, я пг"ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г"авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог"ишь – помг"ут. Ну, хог"ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…

Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d"ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.

Аристофан (ок. 445 – 385 гг до н.э.)- представитель древней аттической комедии, почитаемый как «отец комедии». Из разных источников ведётся речь о том, что родился Аристофан в доме Кидафине, родители его были афиняне и люди свободнорождённые, но, по-видимому, не очень состоятельные. На основании замечания в «Ахарнянах» полагают, что Аристофан был клеруфом – афинским колонистом на острове Эгина. Комедия Аристофана – это своеобразная политическая комедия, содержащая отклики автора на происходящие события, и прежде всего события Пелопонесской войны.

«Всадники» – это первая комедия Аристофана поставленная под собственным именем и получившая первую награду. Критика демагогов углублена в этой комедии. Однако она также примечательная и критикой народа. В ней народ представлен в облике старого хозяина Демоса, в поместье которого разворачивается действие. Демос выглядит дряхлым, глупым, неспособным разобраться в истинных и ложных помощниках. Так в прологе выступают рабы Демоса – Никий и Демосфен. (Аристофан вывел под собственными именами двух политических деятелей того времени), которые жалуются на нового раба Пафлогонца (Кожевника), хитрого, наглого, присваивающего себе плоды чужих рук и от своего имени приносящего их Демосу. Из оракула, похищенного у спящего Кожевника Никий и Демосфен узнают, что победить его может лишь Колбасник. Однако Колбасника приходится долго уговаривать вступить в состязание с Кожевником, так как он считает себя не пригодны для власти. Однако Аристофан выводит образ «политической кухни», когда героя уговаривают, что он вполне годится для государственных дел. Перебранки и потасовки Колбасника с Кожевником свидетельствуют о том, что они стоят друг друга. Однако потом, с помощью хитрости и лести победу одерживает Колбасник. Ему удаётся привлечь совет на свою сторону известием о том, что на рынке подешевели селёдки, а так же раздачей зелени в качестве приправы для этих селёдок. Расположение же Демоса Колбасик завоёвывает ещё раньше, когда он подарил ему подушечку, чтобы не сидеть на голых камнях на Пниксе. Однако финал комедии связан со сказочными метаморфозами. После победы Колбасник принимает решение достойно и честно служить народу, превращается в мудрого правителя, и что самое важное преображает облик Демоса. Кожевник же остаётся посрамлённым за свою корысть, честолюбие, агрессивность, а звание демагога после комедий Аристофана становится скомпрометированным. Имена и образы в комедии очень тщательно продуманы, так например, имя Пафлогонец имеет значение «кипеть» и это намекало на горячий и вспыльчивый нрав Клеона, а прозвище Кожевник - заставило вспомнить, что он хозяин кожевенной мастерской.

Дело в том, что в ещё ранее написанном произведении Аристофана «Вавилоняне» содержались нападки на Клеона - стоящего у власти вождя радикально демократии. В ней Аристофан изобразил его бесчестным демагогом и взяточником. В ответ Клеон привлёк Аристофана к ответственности, ссылаясь на то, что при представлении пьесы были оскорблены в присутствии иностранцев правители государственной власти. Однако Аристофан не сдался и продолжил свою критику в комедии «Всадники».

Традиции Сапфо у Катулла.

Одна из важнейших тем лирики - любовь. Стихи о Лесбии. Псевдоним напоминает Сапфо. Цикл стихотворений открывается переводом знаменитого в античности стихотворения Сапфо, в котором – симптомы любовного безумия. Ощущения, которые Сапфо испытывала при виде своей любимой подруги выходящей замуж, Катулл тоже испытывал при виде Лесбия. Потом он использует Сапфическую строку. Стихотворения вечный союз дружбы. У поэта нет подходящих образов. Поэтому образ Лесбия написан лишь штрихам, в основном поэт занят своими чувствами.

Синкретизм- единство. Единство религии и верования, зачатки поэзии. Чтобы предать богу облик человека, требовалось метафорическое мышление. Элементы философии – осмысление мира. Свадебные песни, сказки о животных, зооморфная мифология. Тотемизм – ранняя форма агимифологии, попытка объяснить явления природы, главный источник – титаны, использования особого ритуала.

Маньеризм – литературный стиль, порочный стиль опирается на традиции александрийской поэзии, он слабо связан с античностью, потому что он очень тесно переплетён с идеей предопределённости. Он любит вычурность и метафоры, антитезы, гиперболы. В Александрийской поэзии есть всё, кроме религиозной идеи… противопоставления классике, гармония идее, чёткости и настроения. Александрийская поэзия построена на дисгармонии, нарушение пропорций. Она свойственна этому течению. Особенности александрийской поэзии.

Антивоенная комедия Аристофана. («Ахарняне», «Мир», «Лисиcтрата»)

Аристофан (ок. 445 – 385 гг до н.э.)- представитель древней аттической комедии, почитаемый как «отец комедии». Из разных источников ведётся речь о том, что родился Аристофан в доме Кидафине, родители его были афиняне и люди свободнорождённые, но, по-видимому, не очень состоятельные. На основании замечания в «Ахарнянах» полагают, что Аристофан был клеруфом – афинским колонистом на острове Эгина.

Комедия Аристофана – это своеобразная политическая комедия, содержащая отклики автора на происходящие события, и прежде всего события Пелопонесской войны. В «Ахарнянах» представлен крестьянин Дикеополь (т.е. справедливый житель). Устав от тяжб войны, он приходит в Народное собрание, чтобы добиться заключения мира. Поняв, однако, тщетность своих упований, Дикеополь принимает решение заключить мир единоличною о его решение многим не по душе. Так, ахарнские старики угольщики, составляющие хор, объявляют Дикеополя предателем и хотят убить. В ответ Дикеополь держит защитную речь, Он обращает внимание на ничтожность причин, лежащих в основе войны, а также подчёркивает, что выгодна она демагогам и стратегам вроде Ламаха. Он также говорит, что виновниками продолжения этой войны являются не спартанцы, а сами афиняне, не желающие заключить мир. На своем примере он предлагает убедиться в выгодах мира. Дикеополь справляет праздник, веселится и пирует, в то время как остальные страдают от войны. В конце концов, его пример увлекает хор, и он признаёт его правоту.

Уже в этой комедии Аристофан встал на позицию характерную для него и в позднейших комедиях: « Простой человек, честный труженик, наделённый здравым разумом, оказывается способным решить сложный государственный вопрос и вскрыть его истинную подоплёку, в то время как демагоги отягощают положение дел в государстве.»

Комедия «Мир» продолжает тему, начатую в «Ахарнянах». Поэт обратился к ней в связи с начавшимися политическими событиями: шли разговоры со Спартой о заключении мира. Они проходили трудно и были ещё не закончены, когда осуществилась постановка комедии. Не исключено, что она оказала благоприятное воздействие на исход переговоров. В пьесе изображается борьба за мир, которую ведёт крестьянин, земледелец Тигрей. Вконец измученный тяготами войны он откармливает навозного жука до лошадиных размеров и взлетает на нём на Олимп. Чтобы призвать богов к ответу за непрекращающуюся войну. Однако на Олимпе он застаёт свирепствующего бога войны Полемоса, н он не отчаивается и призывает к помощи хор, который состоит из людей занимающихся разного рода деятельностью и почти со всех концов Эллады. Он оказываются не в равной мере усердными при освобождении богини мира. По-настоящему стараются земледельцы, они больше всех заинтересованы в наступлении мира. Когда хор освобождает богиню, они поют ей славу. Далее хор отправляется в поля на мирную работу. Финал комедии исполнен ликующей лирической приподнятости, представлен как финал деревенской демократии, наконец добившийся осуществления своего желания.

Тема мира получила своеобразное продолжение в «Лисистрате». Комедия создавалась в условиях ухудшившегося положения Афин. Пелопонесская война продолжалась, и Спарта приобретала новых могущественных сотрудников, в том числе и Персию. В этот раз в комедии инициаторами заключения мира становятся женщины и девушки всей Греции, которые много выстрадали от тягот войны, уставшие от разлук и потерь. Аристофан обращается к тому, что объединяет всех воюющих мужчин: к их потребности в любви. Эта общечеловеческая потребность оказывается под угрозой. Женщины со всей Греции объединились во главе с афинянкой Лисистратой и уединились на Акрополе. Запершись там они отрекаются от мужской любви до тех пор, пока мужчины не закончат войну, кроме того женщины также овладевают казной государства. Все попытки мужчин изменить положение оказываются тщетными.

В комедии органично соединено серьёзное с шуточным и весёлым. Сама комедийная ситуация способствует обилию двусмысленных сцен. И они решены вполне в духе комедийного искусства. Аристофан, который никогда не стесняется в выборе комедийных средств, способен вывести на сцене всё, что есть в природе или человеческой жизни. Комедия завершается победой женщин. Мужчины враждующих сторон примиряются, и тогда женщины выходят из Акрополя. Следует всеобщее ликование. Лисистрата предлагает почтить богов и не впадать в военное противостояние…

"Всадники"

Уже самое начало этой комедии говорит о весьма заостренной политической сатире Аристофана. Тут выступают два раба - Никий и Демосфен. Но Никий и Демосфен - это также имена и двух афинских полководцев, действовавших по приказам той самой разбогатевшей демократической верхушки, которая и вела Пелопоннесскую войну. Эти два раба выкрадывают у богатого кожевника, фаворита обезумевшего старика Демоса, пророчество о падении власти кожевника с приходом другого, еще более оборотистого авантюриста, колбасника Агоракрита. Демос по-гречески значит "народ", а введение в число действующих лиц кожевника (некоего пафлагонца) - это сатира на Клеона, тоже богатого кожевника, лидера тогдашней радикальной демократии, имевшего в то время большой политический вес. Следовательно, зритель комедии сразу погружался в пародийное мастерство Аристофана: народное собрание жалким образом разложилось, и власть над ним захватывают ловкие авантюристы, тут же и пародия на оракулы.

В дальнейшем пафлагонца-кожевника преследуют и всадники, образующие хор комедии, и Агоракрит. Всадники - это аристократическая часть войска. Значит, с точки зрения Аристофана, авантюрист-кожевник, захвативший власть над народом, настолько досадил всем, что против него объединяются даже аристократы с другим проходимцем - колбасником. Состязание между кожевником и колбасником происходит на глазах Демоса; и этот безвольный и впавший в детство старик выбирает себе в фавориты невежественного и беспринципного колбасника вместо кожевника. Колбасник окунает Демоса в кипящую воду, с тем чтобы его омолодить; и Демос действительно выходит из воды омоложенным, приглашая и Агоракрита на пир вместе с гулящими женщинами. Омоложение Демоса делает его человеком времен Марафона и Саламина, то есть тех самых времен, когда еще не было бурной афинской экспансии и когда греческий народ представлял собой единое целое, столь близкое сердцу Аристофана.

Здесь легко проследить все истоки комедии с их последующим социально-политическим переосмыслением. Тут и агон, но только уже лишенный былого ритуального значения, а представляющий собой борьбу двух политических проходимцев, т. н. демагогов, последней четверти V в. в Афинах. Здесь и парабаса, которая прерывает действие комедии и в которой Аристофан высказывает свои литературные взгляды, именно о комедиографах Магнете, Кратине и Кратете, своих недавних предшественниках. Здесь и хор, но опять-таки только формально напоминающий собой религиозное хоровое действие. Это молодые аристократы-всадники, противники радикальной демократии. Здесь и магическое действие воды, но оно введено только ради пародии на возможное омоложение Демоса, и древняя идея умирающего и воскресающего бога, о которой, вероятно, забыл и сам Аристофан, но которая перешла к нему по традиции и использована им для очень злобной пародии: нынешнее общество, хочет сказать он, только и можно улучшить тем, что его уничтожить начисто (сварить в кипятке). Тут и заключительная трапеза с торжественным шествием, под которыми тоже нетрудно рассмотреть сатиру и пародию на современные Аристофану порядки. Так использован ритуальный костяк для целей острой политической агитации.

Никаких характеров в комедии, конечно, нет, если под характером понимать психологический уклад личности. Никий, Демосфен, паф-лагонец, Агоракрит, всадники, Демос и куртизанки в конце комедии есть не что иное, как обобщенные образы, идеологически заостренные и поданные в карикатурном виде. Тем не менее эти "обобщения" расцвечены яркими и при этом гиперболическими красками, которые не превращают их в характеры, но делают живыми и забавными. Наконец, и развитие действия почти отсутствует в данной комедии.

Центральное и наибольшее место занимает в действии агон, то есть крикливая базарная драка колбасника с кожевником. Да и этот агон прерывается огромной парабасой, в которой уже совсем нет никакого действия.