История и этнология. Факты

Л. Осипова

Александр Брюллов. Автопортрет. 1830.

– Карл, ты только представь себе – восемнадцать столетий назад все было точно так же: ослепительно сияло солнце, чернели пинии по краям дороги и ослы, груженные поклажей, спотыкались о камни. Мы на главной дороге, ведущей в Помпею. Вот эти руины – загородный дом богача Диомеда, здесь еще ведутся раскопки, дальше – Цицеронова вилла. Дальше гостиница, здесь нашли много глиняной посуды, мраморные ступки, на каменной доске след как будто только что пролитой жидкости, а в подвалах – пшеничные зерна. Если их истолочь и испечь, можно было бы попробовать самый что ни на есть классический хлеб, который в нашу романтическую эпоху, я думаю, поразил бы многих своим вкусом. Ба, а тебе не кажется, что все очень оживилось. Толпы людей спешат в город. Вот несут на носилках какого-то важного господина. Он в тунике ослепительной белизны, заколотой на плече золотой пряжкой, в сандалиях до колен, украшенных алмазами, а за ним целый кортеж слуг. Ты слышишь крики черни? Появились колесницы, но им так трудно двигаться, узкие улочки все запружены людьми. Все понятно – все спешат к амфитеатру. Сегодня назначены сражения гладиаторов с дикими зверьми. А может быть, судьи приговорили кого-то из виновных кончить жизнь на арене в схватке с только что привезенными из Африки львами? О, конечно, такое зрелище не может упустить никто из помпеян.

Карл Брюллов. Автопортрет. Ок. 1833.

– Уймись, твое воображение начинает кусаться! Того и гляди этими осужденными окажемся мы сами. – Братья Брюлловы смеются и, усевшись на придорожный камень, окунаются в безмолвие, нарушаемое только шуршанием ящериц и шелестом колючих трав...
Александр встает и, найдя удобное место на полуразрушенных ступеньках, открывает большой альбом и начинает рисовать. Немного погодя к нему присоединяется и Карл. Но рисуют они по-разному. Александра как архитектора интересуют соотношения частей, пропорции, которые строители Помпеи переняли у греков. Он то и дело подбегает к Карлу, прося его обратить внимание на эту простоту и изящество линий, сочетающуюся с богатством и даже изощренностью украшений – капители у колонн то в виде свившихся дельфинов, то это группы фавнов, один из которых учит другого играть на свирели, то переплетение фантастических плодов и листьев... Изощренность, переизбыток воображения – это уже явление нового времени, влияние Рима. И так у помпеян во всем: в самых богатых домах все комнаты, даже пиршественные залы, по греческому образцу очень невелики – ведь количество гостей должно соответствовать числу граций (три) или числу муз (девять). Между тем известно, что умеренностью в еде и удовольствиях Помпея не славилась. Наоборот. На пирах здесь подавали филейные части африканского льва, копченые ноги верблюда, лисиц, откормленных виноградом, ароматических кроликов, соус из мозгов страуса, земляных пауков, не говоря уже о винах со льдом, раздушенных ароматическими травами... Нет, наше воображение бессильно все это представить... Да, Греция и Рим встретились в Помпее для того, чтобы после извержения Везувия в августе 79 года после рождества Христова оказаться на много столетий погребенными пеплом и камнями...
Карл слушает брата вполслуха. Он набрасывает в альбоме эскиз карандашом, сожалея, что не захватил красок. Он уже во власти живой красоты, он наслаждается.
Как поразителен здесь эффект света, пронзительного и мягкого! А сквознота мрамора – ока оставляет впечатление нежности. Торс Венеры, статуя атлета, недавно откопанные, очищенные от земли, кажутся более подлинными, натуральными, чем живые люди, – это лучшие люди. Вот он – этот мир, который он начал постигать с детства.
Отец – Павел Иванович Брюллов, академик скульптуры орнаментальной, заставлял детей рисовать с антиков, как только они научались держать в руках карандаш. В десять лет Карл был принят в воспитанники Петербургской Академии художеств, в четырнадцать получил серебряную медаль за рисунок, в котором, по общему уверению, оживил времена Фидия и Поликлета. В мертвом мире мрамора он чувствовал себя своим, потому что всем существом ощущал законы, по которым этот мир создан. О, как он верил сейчас в свои силы! Охватить все предметы, облечь в гармонию, обратить все чувства зрителя в спокойное и бесконечное наслаждение красотой. Создать искусство, которое проникло бы всюду: в хижину бедняка, под мрамор колонн, на площадь, кипящую народом, – как было в этом городе, как было в далекой светлой Греции...
...Прошло несколько лет. Александр уехал в Париж для совершенствования своих знаний и таланта. Было у него и еще одно намерение, которое он вскоре счастливо осуществил. Он издал книгу о раскопках в Помпее – на роскошной бумаге, с собственными чертежами и рисунками. Достоинства книги были оценены столь велико, что по прошествии самого недолгого времени автор ее был избран членом Королевского института Архитектуры в Лондоне, членом Миланской Академии художеств. Александр не столько упивался славой, сколько радовался – наконец-то ему есть чем отчитаться Обществу поощрения художников, которое семь лет назад, в 1822 году, послало их с братом за границу после окончания ими Петербургской Академии художеств. Но Карл... Боже мой, какие только слухи не доходили сюда о нем из Рима! Он успел прослыть замечательным портретистом, и каждый приезжий в Италию именитый русский барин спешил заказать ему свой портрет. Но беда, если этот человек начинал внушать Карлу антипатию. Он мог принять его (так было с графом Орловым-Давыдовым) в самом небрежном костюме и самой небрежной позе и спокойно заявить, что сегодня он не расположен работать. Скандал!..


Один из эскизов картины "Последний день Помпеи".

Впрочем, до Александра дошло известие, что в последнее время Карл делает эскизы к большому полотну, которое предполагает назвать "Последний день Помпеи". Это так обрадовало его, что он тут же сел за письмо, в котором жадно выспрашивал: собирается ли брат пользоваться историческими источниками или это будет плод его свободной фантазии; не считает ли он, что гибель Помпеи была предрешена свыше: помпеяне погрязали в роскоши и увеселениях, легкомысленно пренебрегая всеми знаками и предсказаниями, томили в тюрьме первых христиан; где он предполагает место действия картины; и самое главное – пусть, ради бога, не отвлекается от великой работы, которой, возможно, суждено ему явить перед всем миром гений свой.
Письмо брата застало Карла в злую минуту. Он уже перешел от эскизов к полотну. Было оно громадных размеров – 29 квадратных метров. Работал запоем, почти без перерывов, доходил до полного изнеможения, так что нередко его выносили из мастерской. А тут еще хозяин явился с просьбой уплатить по счетам...
Конечно, все уже сомневаются в том, что он способен создать что-нибудь стоящее. Общество поощрения художников уже второй год не выплачивает ему пенсион. Только и судачат вокруг о его легкомысленном и беспечном нраве. Но брат-то должен знать, что если он работает по страсти, то хоть саван на него надень, он не перестанет работать.

К. П. Брюллов "Последний день Помпеи", 1830–1833. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

За перо и чернила Карл брался в крайних случаях. А тут решил: напишет сейчас – и братьям (брат Федор, тоже художник, жил в Петербурге), и в Общество поощрения. "Декорацию... я взял всю с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину, – без чего похоже ль было бы на пожар? По правую сторону помещаю групп матери с двумя дочерьми на коленях (скелеты сии найдены были в таком положении); сзади сей группы виден теснящийся групп на лестнице... накрывая головы табуретками, вазами (спасаемые ими вещи все взяты мною из музея). Возле сей группы – бегущее семейство, думая найти убежище в городе: муж, закрывши плащом себя и жену, держащую грудного ребенка, прикрывая другой рукой старшего сына, лежащего у ног отца; в середине картины упавшая женщина, лишенная чувств; младенец на груди ее, не поддерживаемый более рукою матери, ухватившись за ее одежды, спокойно смотрит на живую сцену смерти..."
Десятки эскизов и набросков, несколько лет изнурительного труда. Нет, не ужас обреченности, не близость смерти он писал. "Страсти, чувства верные, огненные выражаются на таком прекрасном облике, в таком прекрасном человеке, что наслаждаешься до упоения", – так сказал Гоголь, увидев картину. Гибель мира чувственно-прекрасного, невозвратимого. Да, к художнику пришла слава. Триумф сопровождал появление его на улицах, в театре. В Петербурге ему возложили на голову венок из лавров, в журналах написали, что его произведения первые, которые может понимать и художник, имеющий высшее развитие вкуса, и не знающий, что такое художество.
Что ж, Брюллов относился к славе как к должному, как к ноше, совсем не обременительной. Он беспечно смеялся, когда Александр, со слезами обнимая его, твердил, что он сделал для Помпеи больше, чем любой археолог или ученый...

Российского художника пушкинской эпохи знают как портретиста и последнего романтика живописи, причем не влюбленного в жизнь и красоту, а скорее, как переживающего трагический конфликт. Примечательно, что небольшие по размеру акварели в период его жизни в Неаполе привозились аристократами из поездок как декоративный и развлекательный сувенир.

Сильное влияние на творчество мастера оказала жизнь в Италии, и путешествие по городам Греции, а так же дружба с А. С. Пушкиным. Последняя кардинальным образом сказалась на видении мира выпускника Академии художеств – на первое место в его работах выходит судьба всего человечества.

Как нельзя ярче эту идею отражает картина «Последний день Помпеи» , имеющая в своей основе реальные исторические факты.

Город неподалеку от современного Неаполя погиб при извержении вулкана Везувия. Об этом говорят еще манускрипты древних историков, в частности, Плиния младшего. Он рассказывает, что Помпея славилась на всю Италию мягким климатом, лечебным воздухом и божественной природой. Патриции стоили тут виллы, императоры и полководцы приезжали на отдых, превращая город в древний вариант Рублевки. Достоверно известны, что тут был театр, водопровод и римские бани. 24 августа 79 года н. э. люди услышали оглушительный грохот и увидели, как из недр Везувия начали вырываться столпы огня, пепла и камней. Катастрофе днем ранее предшествовало землетрясение, так что большинство из людей успело покинуть город. Оставшиеся же не спаслись от пепла, достигшего Египта и вулканической лавы. Страшная трагедия наступила за считанные секунды – дома рушились на голову жителей, а метровые слои вулканических осадков покрывали всех без исключения. В Помпее началась паника, да вот бежать было некуда. Именно такой момент изображен на холсте К. Брюллова, который вживую увидел улицы древнего города, даже под слоем окаменевшего пепла оставшимися такими, какими они были до извержения. Художник долгое время собирал материалы, несколько раз бывал в Помпее, осматривал дома, ходил по улицам, делал эскизы отпечатков тел людей, погибших под слоем горячего пепла. Многие фигуры изображены на картине в тех самых позах – мать с детьми, женщина, упавшая с колесницы и молодая пара.

Писалось произведение 3 года – с 1830 по 1833. Мастер настолько проникся трагедией человеческой цивилизации, что его несколько раз в полуобморочном состоянии выносили из мастерской. Что интересно, в картине связаны темы разрушения и человеческого самопожертвования. Первый момент вы увидите в огне, охватившем город, падающих статуях, взбесившейся лошади и убитой женщине, которая упала с колесницы. Контраст достигается бегущими горожанами, которым до нее нет дела.

Примечательно, что мастер изобразил не толпу в привычном понимании этого слова, а людей, каждый из которых рассказывает свою историю.

Матери, прижимающие своих детей, которые не совсем понимают что происходит, хотят укрыть их от этой катастрофы. Сыновья, выносящие на руках своего отца, безумно смотрящего в небо и закрывающего рукой глаза от пепла, стараются спасти его ценой своей жизни. Юноша, держащий на руках свою погибшую невесту, будто не верит, что ее уже нет в живых. Обезумевший конь, который пытается скинуть своего всадника, словно передает, что природа не пощадила никого. Христианский пастырь в красных одеждах, не выпускающий из рук кадила, бесстрашно и ужасающе спокойно смотрит на падающие статуи языческих богов, словно видит в этом Божью кару. Поражает образ жреца, который, прихватив из храма золотую чашу и артефакты, покидает город, трусливо оглядываясь по сторонам. Лица людей в большинстве красивы и отражают не ужас, а спокойствие.

Один из них на заднем плане – автопортрет самого Брюллова. Он прижимает к себе наиценнейшее – ящик с красками. Обратите внимание на его взгляд, в нем нет страха смерти, есть лишь восхищение открывшимся зрелищем. Мастер будто остановился и запоминает смертельно прекрасный момент.

Что примечательно, на полотне нет главного героя, есть лишь мир, разделенный стихией на две части. Действующие лица расходятся на авансцене, открывая двери вулканическому аду, а молодая женщина в золотом платье, лежащая на земле – символ гибели утонченной культуры Помпеи.

Брюллов умел работать светотенью, моделируя объемные и живые образы. Важную роль здесь играют одежда и драпировки. Одеяния изображены насыщенными цветами – красным, оранжевым, зеленым, цвета охры, голубым и синим. Контрастирует с ними мертвенно-бледная кожа, которую освещают зарева молний.

Продолжает идею разделения картины свет. Он уже не способ передачи происходящего, а становится живым героем «Последнего дня Помпеи». Молнии вспыхивают желтым, даже лимонным, холодным цветом, превращая горожан в живые мраморные статуи, а кроваво-красная лава потоком накрывает мирный рай. Зарево вулкана оттеняет панораму умирающего города на заднем плане картины. Черные облака пыли, из которых льется не спасительный дождь, а губительный пепел, будто говорят, что спастись не сможет никто. Доминирующий цвет на картине – красный. Причем это не тот жизнерадостный цвет, который призван дарить жизнь. Брюлловский красный – кровавый, словно отражающий библейский Армагеддон. Одежда героев, задний план картины словно сливаются с заревом вулкана. Вспышки молний освещают лишь передний план.

«Последний день Помпеи» страшна и прекрасна. Она показывает, насколько человек бессилен перед разъяренной природой. Поражает талант художника, сумевшего передать всю хрупкость человеческой жизни. Картина беззвучно кричит о том, что нет в мире ничего важнее человеческой трагедии. Тридцатиметровый монументальный холст открывает каждому те страницы истории, повторения которых не желает никто. … Из 20 тысяч жителей Помпеи в тот день на улицах города погибло 2000 человек. Сколько их осталось захороненными под обломками домов – неизвестно и по сегодняшний день.

Вы еще не знаете сколько стоит зимний отдых в горном алтае ? В таком случае рекомендую обратиться к туристическому агентству, который представлен по адресу http://altaiatour.ru

Трудно назвать картину, которая пользовалась бы у современников таким же успехом, как «Последний день Помпеи». Едва полотно было завершено, римская мастерская Карла Брюллова подверглась настоящей осаде. «В есь Рим стекался смотреть мою картину» , - писал художник. Выставленная в 1833 г. в Милане «Помпея» буквально потрясла публику. Хвалебными рецензиями были полны газеты и журналы, Брюллова называли ожившим Тицианом, вторым Микеланджело , новым Рафаэлем …

В честь русского художника устраивались обеды и приемы, ему посвящались стихи. Стоило Брюллову появиться в театре - зал взрывался овациями. Живописца узнавали на улицах, закидывали цветами, и порой чествования заканчивались тем, что поклонники с песнями носили его на руках.

В 1834 г. картина, по желанию заказчика, промышленника А. Н. Демидова, была выставлена в Парижском Салоне. Реакция публики была здесь не столь горячей, как в Италии (завидуют!- объясняли русские), однако «Помпея» удостоилась золотой медали французской Академии изящных искусств.

Энтузиазм и патриотический подъем, с которыми картину встретили в Петербурге, трудно вообразить: благодаря Брюллову русская живопись перестала быть старательной ученицей великих итальянцев и создала произведение, восхитившее Европу! Картина была подарена Демидовым Николаю I , который ненадолго поместил её в императорский Эрмитаж, а затем подарил Академии художеств.

По воспоминаниям современника, «толпы посетителей, можно сказать, врывались в залы Академии, чтобы взглянуть на "Помпею"». О шедевре беседовали в салонах, делились мнениями в частной переписке, делали заметки в дневниках. Почетное прозвище «Карл Великий» утвердилось за Брюлловым.

Под впечатлением от картины Пушкин написал шестистишие:
«Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя
Широко развилось, как боевое знамя.
Земля волнуется — с шатнувшихся колонн
Кумиры падают! Народ, гонимый страхом,
Под каменным дождём, под воспалённым прахом,
Толпами, стар и млад, бежит из града вон».

Гоголь посвятил «Последнему дню Помпеи» замечательно глубокую статью, а поэт Евгений Баратынский выразил всеобщее ликование в известном экспромте:

« Принес ты мирные трофеи
С собой в отеческую сень,
И стал „Последний день Помпеи“
Для русской кисти первый день!»

Неумеренные восторги давно улеглись, но и сегодня картина Брюллова производит сильнейшее впечатление, выходящее за пределы тех ощущений, которые обычно вызывает в нас живопись, даже очень хорошая. В чем тут дело?

«Улица гробниц». В глубине - Геркуланские ворота.
Фотография второй пол.19 в.

С тех пор, как в середине 18-го столетия в Помпеях начались раскопки, интерес к этому городу, погибшему при извержении Везувия в 79 г. н. э., не угасал. Европейцы стекались в Помпеи, чтобы побродить по руинам, освобожденным от слоя окаменевшего вулканического пепла, полюбоваться фресками, скульптурами, мозаиками, подивиться неожиданным находкам археологов. Раскопки притягивали художников и архитекторов, офорты с видами Помпей были в большой моде.

Брюллов , впервые посетивший раскопки в 1827 г., очень точно передал ощущение сопереживания событиям двухтысячелетней давности , которое охватывает всякого, кто приезжает в Помпеи: «Вид сих развалин невольно заставил меня перенестись в то время, когда эти стены были еще обитаемы /…/. Нельзя пройти сии развалины, не почувствовав в себе какого-то совершенно нового чувства, заставляющего все забыть, кроме ужасного происшествия с сим городом».

Выразить это «новое чувство», создать новый образ античности - не отвлеченно-музейный, а целостный и полнокровный, стремился художник в своей картине. Он вживался в эпоху с дотошностью и бережностью археолога: из пяти с лишним лет на создание самого полотна площадью 30 квадратных метров ушло всего 11 месяцев, остальное время заняла подготовительная работа.

«Декорацию сию я взял всю с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину», - делился Брюллов в одном из писем. В Помпеях было восемь ворот, но далее художник упомянул «лестницу, ведущую в Sepolcri Sc au ro » - монументальную гробницу именитого горожанина Скавра, и это дает нам возможность точно установить выбранное Брюлловым место действия. Речь идет о Геркуланских воротах Помпей (Porto di Ercolano ), за которыми, уже вне пределов города, начиналась «Улица гробниц» (Via dei S epolcri ) - кладбище с пышными усыпальницами и храмами. Эта часть Помпей была в 1820-е гг. уже хорошо расчищена, что позволяло живописцу с максимальной точностью реконструировать на полотне архитектуру.

Гробница Скавра. Реконструкция 19 в.

Воссоздавая картину извержения, Брюллов следовал знаменитым посланиямПлиния Младшего к Тациту. Юный Плиний пережил извержение в морском порту Мизено к северу от Помпей и подробно описал увиденное: дома, которые, казалось, сдвинулись со своих мест, широко разлившееся по конусу вулкана пламя, падающие с неба горячие куски пемзы, тяжелый дождь из пепла, черный непроглядный мрак, огненные зигзаги, подобные гигантским молниям… И все это Брюллов перенес на холст.

Сейсмологи поражаются тому, с какой убедительностью изобразил он землетрясение: глядя на разрушающиеся дома, можно определить направление и силу подземного толчка (8 баллов). Вулканологи отмечают, что извержение Везувия написано со всей возможной для того времени точностью. Историки утверждают, что по картине Брюллова можно изучать древнеримскую культуру.

Чтобы достоверно запечатлеть уничтоженный катастрофой мир древних Помпей, Брюллов брал за образцы найденные в ходе раскопок предметы и останки тел, делал бесчисленные зарисовки в археологическом музее Неаполя. Способ восстанавливать предсмертные позы погибших, заливая в образовавшиеся от тел пустоты известь, был изобретен только в 1870 г., но и во время создания картины обнаруженные в окаменевшем пепле скелеты свидетельствовали о последних судорогах и жестах жертв. Мать, обнявшая двоих дочерей; молодая женщина, насмерть разбившаяся при падении с колесницы, наскочившей на булыжник, вывернутый землетрясением из мостовой; люди на ступенях гробницы Скавра, защищающие головы от камнепада табуретами и посудой, -все это не плод фантазии живописца, а художественно воссозданная реальность.

На холсте мы видим персонажей, наделенных портретными чертами самого автора и его возлюбленной, графини Юлии Самойловой. Себя Брюллов изобразил художником, несущим на голове ящик с кистями и красками. Прекрасные черты Юлии узнаются в картине четырежды: девушка с сосудом на голове, мать, обнимающая дочерей, женщина, прижимающая к груди малыша, знатная помпеянка, упавшая с разбитой колесницы. Автопортрет и портреты подруги - лучшеедоказательство того, что в своем проникновении в прошлое Брюллов действительно сроднился с событием, создавая и для зрителя «эффект присутствия», делая его как бы участником происходящего.

Фрагмент картины:
автопортрет Брюллова и портрет Юлии Самойловой.
Фрагмент картины:
композиционный «треугольник» - мать, обнимающая дочерей.

Картина Брюллова угодила всем - и строгим академикам, ревнителям эстетики классицизма, и тем, кто ценил в искусстве новизну и для кого «Помпея» стала, по словам Гоголя, «светлым воскресением живописи». Эту новизну принес в Европу свежий ветер романтизма. Достоинство картины Брюллова обычно видят в том, чтоблестящий воспитанник петербургской Академии художеств был открыт новым веяниям. При этом классицистический пласт картины часто трактуется как пережиток,неизбежная дань художника рутинному прошлому. Но думается, что возможен и другой поворот темы: сплав двух «измов» оказался плодотворным для картины.

Неравная, роковая борьба человека со стихиями - таков романтический пафос картины. Она построена на резких контрастах тьмы и гибельного света извержения, нечеловеческой мощи бездушной природы и высокого накала человеческих чувств.

Но в картине ощущается и еще нечто, противостоящее хаосу катастрофы: непоколебимый стержень в сотрясающемся до основ мире. Стержень этот - классическая уравновешенность сложнейшей композиции, которая спасает картину от трагического чувства безнадежности. Выстроенная по «рецептам» академиков композиция - осмеянные последующими поколениями живописцев «треугольники», в которые вписываются группы людей, равновесные массы справа и слева -читается в живом напряженном контексте картины совсем по-другому, чем в сухих и мертвенных академических полотнах.

Фрагмент картины: молодая семья.
На переднем плане -поврежденная подземным толчком мостовая.
Фрагмент картины: погибшая помпеянка.

«Мир все же гармоничен в своих основах» - это ощущение возникает у зрителя подсознательно, отчасти вопреки тому, что он видит на холсте. Обнадеживающее послание художника читается не на уровне сюжета картины, а на уровне ее пластического решения. Буйную романтическую стихию усмиряет классически совершенная форма, и в этом единстве противоположностейкроется еще один секрет притягательности брюлловского полотна.

В картине рассказано множество захватывающих и трогательных историй. Вот юноша в отчаянии всматривается в лицо девушки в свадебном венце, лишившейся чувств или погибшей. Вот молодой человек в чем-то убеждает сидящую без сил старуху. Эту пару называют «Плиний с матерью» (хотя, как мы помним, Плиний Младший находился не в Помпеях, а в Мизено): в письме к Тациту Плиний передает свой спор с матерью, которая убеждала сына оставить ее и, не мешкая, бежать, а он не соглашался покинуть немощную женщину. Воин в шлеме и мальчикнесут больного старика; младенец, чудом уцелевший при падении с колесницы, обнимает погибшую мать; молодой мужчина вскинул руку, словно отводя удар стихии от своей семьи, малыш на руках у его жены с детским любопытством тянется к мертвой птичке. Люди пытаются унести с собой самое дорогое: языческий жрец -треножник, христианин - кадило, художник - кисти. Погибшая женщина везла драгоценности, которые, никому не нужные, валяются теперь на мостовой.

Фрагмент картины: Плиний с матерью.
Фрагмент картины: землетрясение- «кумиры падают».

Такая мощная сюжетная нагрузка на картину может быть опасна для живописи, делая полотно «рассказом в картинках», но у Брюллова литературность и обилие деталей не разрушают художественной целостности картины. Почему? Ответ находим все в той же статье Гоголя, который сравнивает картину Брюллова «по обширности и соединению в себе всего прекрасного с оперой, если только опера есть действительно соединение тройственного мира искусств: живописи, поэзии, музыки» (под поэзией Гоголь, очевидно, подразумевал литературу вообще).

Эту особенность «Помпеи» можно обозначить одним словом - синтетичность: картинаорганично соединяет драматический сюжет, яркую зрелищность и тематическое многоголосье, подобное музыке. (Кстати, у театральной основы картиныбыл реальный прототип -опера Джованни Паччини «Последний день Помпеи», котораяв годы работы художника над полотном ставилась в неаполитанском театре Сан Карло. Брюллов был хорошо знаком с композитором, несколько раз слушал оперу и одалживал костюмы длясвоих натурщиков.)

Уильям Тернер. Извержение Везувия. 1817 г.

Итак, картина напоминает заключительную сцену монументального оперного спектакля: для финала припасены самые выразительные декорации, все сюжетные линии соединяются, а музыкальные темы сплетаются в сложное полифоническое целое. Эта картина-спектакль подобна античным трагедиям, в которых созерцание благородства и мужества героев перед лицом неумолимого рока приводит зрителя к катарсису - духовному и нравственному просветлению. Чувство сопереживания, охватывающее нас перед картиной, сродни тому, что мы испытываем в театре, когда происходящее на подмостках трогает нас до слез, и слезы эти отрадны сердцу.

Гэвин Гамильтон. Неаполитанцы наблюдают за извержением Везувия.
Вторая пол. 18 в.

Картина Брюллова захватывающе красива: огромный размер - четыре с половиной на шесть с половиной метров, потрясающие «спецэффекты», божественно сложенные люди, подобные ожившим античным статуям. «Его фигуры прекрасны при всем ужасе своего положения. Они заглушают его своей красотой», - писал Гоголь, чутко улавливая еще одну особенность картины - эстетизацию катастрофы. Трагедия гибели Помпей и, шире, всей античной цивилизации представлена нам как невероятно красивое зрелище. Чего стоят эти контрасты давящей на город черной тучи, сияющего пламени на склонах вулкана и безжалостно ярких вспышек молний, эти запечатленные в самый момент падения статуи и рушащиеся, словно картонные, здания…

Восприятие извержений Везувия как грандиозных спектаклей, поставленных самой природой, появилось уже в 18-м столетии - создавались даже специальные машины, имитирующие извержение. Эту «моду на вулкан» ввел британский посланник в Неаполитанском королевстве лорд Уильям Гамильтон (супруг легендарной Эммы, подруги адмирала Нельсона). Страстный вулканолог, он был буквально влюблен в Везувий и даже построил на склоне вулкана виллу, чтобы с комфортом любоваться извержениями. Наблюдения за вулканом, когда он проявлял активность (в 18-19 вв. произошло несколько извержений), словесные описания и зарисовки его изменчивых красот, восхождения к кратеру - таковы были развлечения неаполитанской элиты и приезжих.

Следить с замиранием сердца за гибельными и прекрасными играми природы, даже если для этого приходиться балансировать у жерла действующего вулкана, свойственно человеку. Это то самое «упоение в бою и бездны мрачной на краю», о котором писал Пушкин в «Маленьких трагедиях», и которое передал Брюллов в своем полотне, вот уж почти два века заставляющем нас восхищаться и ужасаться.

Современные Помпеи

Почти 2000 лет назад извержение вулкана Везувий разрушило несколько древнеримских поселений, в числе которых были города Помпеи и Геркуланум. «Футурист» представляет хронику событий 24-25 августа 79 года н.э.

Древнеримский писатель и адвокат Плиний Младший рассказывал, что это случилось в седьмом часу после восхода солнца (примерно в полдень) 24 августа. Его мать указала его дяде, Плинию Старшему, на облако необычных размеров и формы, возникшее у вершины горы. Плиний Старший, который в то время был командиром римского флота, отправился в Мизены, чтобы понаблюдать за редким явлением природы. В течение последующих двух суток погибло 16 тысяч жителей римских поселений Помпеи, Геркуланум и Стабии: их тела были погребены под слоем пепла, камней и пемзы, выброшенными разбушевавшимся вулканом Везувием.

Cлепки тел, найденных при раскопках, сейчас выставлены внутри термы Стабиана на археологическом участке в Помпеях

С тех пор интерес к Помпеям не угасает: современные исследователи рисуют цифровые карты разрушенного города и отправляются в археологические экспедиции, чтобы показать нам повседневную жизнь людей, павших у подножия вулкана.

Письма Плиния Младшего к историку Тациту, результаты раскопок и вулканологические доказательства позволяют ученым реконструировать график извержения.

Руины Помпей на фоне Везувия

12:02 Мать Плиния говорит его дяде Плинию Старшему, о странном облаке, возникшем над Везувием. До этого несколько дней город сотрясали подземные толчки, хотя для области Кампанья это было нехарактерно. Плиний Младший позднее опишет это явление так:

«огромное чёрное облако быстро надвигалось…из него то и дело вырывались длинные, фантастические языки пламени, напоминающие вспышки молний, только намного большие»…

Ветра переносят большую часть пепла на юго-восток. Начинается «плинианская фаза» извержения.

13:00 К востоку от вулкана пепел начинает падать. Помпеи находится всего в шести милях от Везувия.

14:00 На Помпеи обрушивается сначала пепел, а затем белая пемза. Слой вулканических осадков, покрывший землю, прирастает со скоростью 10-15 см в час. В конечном итоге толщина слоя пемзы будет составлять 280 см.

Последний день Помпеи, картина Карла Павловича Брюллова, написанная в 1830—1833 годах.

17:00 Под массой вулканических осадков в Помпеях обрушиваются крыши. Камни размером с кулак сыплются на город со скоростью 50 м/c. Солнце заволокло пепельной пеленой, и люди ищут убежище в кромешной тьме. Многие спешат к гавани Помпей. Вечером приходит черед серой пемзы.

23:15 Начинается «пелейское извержение», первая волна которого ударила по Геркулануму, Боскореале и Оплонтису.

00:00 14-километровый столб пепла вырос до 33 км. Пемза и пепел входят в стратосферу. В течение следующих семи часов шесть пирокластических волн (насыщенный газами поток пепла, пемзы и лавы) поразят район. Людей повсюду настигает смерть. Вот как описывает эту ночь вулканолог Джузеппе Мастролоренцо для National Geographic:

«Температура на улице и в помещении выросла до 300 °C. Этого более чем достаточно, чтобы убить сотни людей за доли секунды. Когда пирокластическая волна захлестнула Помпеи, люди не успевали задохнуться. Искаженные позы тел жертв — это не следствие длительной агонии, это спазм от теплового шока изогнул уже мертвые конечности»

В Италии написал грандиозное полотно великий живописец Брюллов - «Последний день Помпеи». Описание картины будет представлено в нашей статье. Современники дали работе самые восторженные отзывы, а самого художника стали называть Великим Карлом.

Немного о К. И. Брюллове

Живописец родился в 1799 году в семье, которая, начиная с прадеда, была связана с искусством. Закончив Академию художеств с золотой медалью, он вместе с братом Александром, даровитым архитектором, отправляется в Рим. В Вечном городе он плодотворно работает, пишет портреты и картины, которые восхищают публику, критиков и венценосных особ. Шесть лет над монументальным плотном работал Карл Брюллов. «Последний день Помпеи» (описание картины и ее восприятие итальянцами можно выразить одним словом - триумф) стал шедевром для жителей страны. Они считали, что полотно художника вызывает мысли о героическом прошлом их родины именно в то время, когда вся страна охвачена борьбой за свободу.

Исторические факты

Описание картины Брюллова «Последний день Помпеи» надо начать с интересного факта: мастер посетил раскопки под Везувием в 1827 году. Это зрелище его просто ошеломило. Было видно, что жизнь прервалась в городе внезапно.

Были свежи колеи на мостовой, ярки краски надписей, которые извещали о сдаче помещений в аренду и о предстоящих развлечениях. В тавернах, где не хватало только продавцов, на столах остались следы от кубков и чаш.

Начало работы

Описание картины Брюллова «Последний день Помпеи» мы начинаем с рассказа о многолетней подготовительной работе художника, которая шла три года. Сначала был сделан по свежему впечатлению композиционный набросок.

После этого художник начал изучать исторические документы. Художник нашел нужные ему сведения в письмах свидетеля этой стихийного бедствия и известного римского историка Тацита. В них описан день, покрытый мглой, толпы мечущихся людей, не знающих, куда им бежать, крики, стоны... Кто-то оплакивал свою неминуемую гибель, другие - смерть близких. Над мечущимися фигурами - темное небо с зигзагами молний. Кроме того, художник создавал все новые и новые эскизы, писал различные группы людей, менял композицию. Это и составляет предварительное описание картины Брюллова «Последний день Помпеи». Место, где происходит действие, для него было ясно сразу - перекресток улицы Гробниц. Как только Брюллов представил себе раскатистый, душераздирающий удар грома, он живо представил, как все люди замерли... К их страху прибавилось новое чувство - неотвратимость трагедии. Это отразилось в последней композиции художника и составляет описание картины Брюллова «Последний день Помпеи». Материалы археологических раскопок дали художнику предметы быта для его полотна. Пустоты, которые образовались в лаве, сохранили контуры некоторых тел: вот с колесницы упала женщина, вот дочери и мать, вот молодые супруги. У Плиния художник позаимствовал образ матери и юноши.

Самоотверженный труд

Три года велась работа над огромным полотном. Рафаэль оказал огромное влияние на композиционное и пластическое решение, на характеристики и описание картины Брюллова «Последний день Помпеи». Художник ранее у него учился, копируя фрески «Пожар в Борго» и «Афинскую школу», где действует около сорока персонажей. Столько же героев изображено на многофигурном полотне Брюллова? Очень важным было в работе над картиной ввести в нее своих современников, сблизив далекие эпохи. Так появился на полотне портрет легкоатлета Марини - фигура отца в семейной группе.

Под кистью художника возникает образ его любимой модели то в виде девушки, то в виде матери. Ю. Самойлова была воплощением его идеала, который пылал мощью и страстью красоты. Ее образ заполнил воображение художника, и все женщины на его полотне приобрели полюбившиеся мастеру черты.

Композиция картины: сочетание романтизма и классицизма

Романтизм и классику смело соединяет на полотне Брюллов («Последний день Помпеи»). Описание картины кратко можно охарактеризовать так, что в композиции мастер не стремился все заключить в классические треугольники. Кроме того, прислушиваясь к голосу романтизма, он изобразил массовую народную сцену, нарушив классический принцип барельефности. Действие развивается, уходя вглубь полотна: с колесницы упал мужчина, которого увлекают испуганные кони. Взгляд зрителя невольно устремляется за ним в пучину, в круговорот событий.

Но не от всех бесстрастных идей классицизма ушел живописец. Его герои прекрасны внешне и внутренне. Ужас их положения заглушен идеальной красотой персонажей. Этим смягчен для зрителя трагизм их состояния. Кроме того, в композиции используется прием контраста между паникой и спокойствием.

Композиция действия

В холсте, наполненном движением, очень важна ритмика жестов рук и движений тел. Руки оберегают, защищают, обнимают, с гневом простираются к небу и бессильно падают. Подобно скульптурам их формы объемны. Их хочется обойти, чтобы пристальнее рассмотреть. Контур отчетливо охватывает каждую фигуру. Этот классический прием не отвергали романтики.

Колорит полотна

Трагически мрачен день катастрофы. Тьма, совершенно непроглядная, нависла над терпящими бедствие людьми. Эти черные клубы дыма и пепла разрывают острые яркие молнии. Горизонт заливает кроваво-красный свет пожара. Его отсветы ложатся на падающие здания и колонны, на людей - мужчин, женщин, детей - придавая еще больший трагизм ситуации и показывая неотвратимую угрозу гибели. Брюллов стремится к естественности освещения, нарушая требования классицизма. Он тонко улавливает рефлексы света и соединяет их с отчетливой светотенью.

Характеры персонажей холста

Описание и анализ картины Брюллова «Последний день Помпеи» будет неполным, если не рассмотреть всех людей, действующих на картине. Для них наступил день Страшного суда: каменные монументальные здания рушатся, как бумажные, от подземных толчков. Кругом грохот, крики о помощи, мольбы богам, которые отказались от несчастных. Сущность человеческой души полностью обнажена перед ликом смерти. Все группы, являющиеся по сути портретом, обращены лицом к зрителю.

Правая сторона

Среди благородства встречаются низменные лица: корыстолюбивый вор, который несет драгоценности в надежде, что он выживет. Языческий жрец, который убегает и пытается спастись, забыв о том, что должен молить богов о милости. Страх и смятение в композиции семьи, укрывшейся покрывалом... Таково описание картины Брюллова «Последний день Помпеи». Фото шедевра в статье детально показывает, как молодой отец воздевает в мольбе руку к небу.

Дети, обнимающие мать, преклонили колени. Они неподвижны и просто ждут страшной неминуемой участи. Им некому помочь. Христианин с обнажившейся грудью и крестом на ней верит в будущее воскресение.

Только одна фигура спокойна - художник.

Его задача - быть выше страха смерти и навеки запечатлеть трагедию. Брюллов, вводя в картину свой портрет, показывает мастера как свидетеля разыгравшейся драмы.

Центральная и левая часть холста

В центре - разбившаяся намертво молодая мать, которую обнимает ничего не понимающий малыш. Это очень трагичный эпизод. Умершая символизирует гибель античного мира.

Самоотверженные сыновья несут бессильного старика-отца. Они наполнены любовью к нему и совсем не думают о своем собственном спасении.

Юноша уговаривает сидящую без сил мать встать и пойти, чтобы спастись. Вдвоем это трудно, но благородство не позволяет юному молодому человеку оставить старушку.

Молодой парень всматривается в лицо нежной невесты, совсем потерявшей силу духа от стоящего кругом грохота, вида смертей, огненного зарева, которые им сулят гибель.

Он не отходит от любимой, хотя смерть может их застигнуть в любой момент.

Ключевой картиной в истории искусства суждено было стать шедевру «Последний день Помпеи» К. Брюллова. Он уловил дух времени и создал полотно о тех, кто умеет жертвовать всем ради своих близких. Об обыкновенных людях, чьи нравственные понятия стоят неизмеримо высоко во время жестоких испытаний. Зрелище того, как мужественно они выносят выпавшее на их долю тяжкое бремя, должно служить примером, как в любую эпоху и в любом месте действует истинная любовь к человеку.