Мало ли, чего не было. Всеобщий синопсис или система мнений

История не знает сослагательного наклонения.

Сказал – как отрезал. В споре это «островок безопасности», указывающий на дефицит аргументов. А еще это профилактика вздохов. Ведь не только история России или Германии, но и история собственной жизни состоит из тех же самых «если бы да кабы…». Гадаем, а чаще – сожалеем об упущенных возможностях. Мой дед говорил: «Если бы в двадцатом году я уехал в Америку, я бы был…» А домработница Уля: «Если б я не эвакуировалась в блокаду, то стала бы начальником цеха…». Туда же и ты: если б не эмигрировал, как бы сложилась твоя жизнь? Вернее, что бы написал, если б не эмигрировал, поскольку самого бы уже не было в живых, не жилец ты на том свете.

Страх сослагательного наклонения – страх посмотреть правде в глаза. Кто сказал, что история не знает сослагательного наклонения? Прекрасно знает и даже вводит этим в соблазн, что твоя конспирология. Не обязательно писать альтернативную историю России, можно ограничиться и собственной жизнью.

«Уехав, вы столько пропустили», – сказал мне в девяностом один мастер пера, ныне уже ветеран пера – когда я ненароком снял его с внучки Молотова. Патриотический акт мне в назидание. Большинство, с кем я встречался в злосчастном девяностом, наоборот, говорило: умный был, вовремя уехал. («– Вот гнида, вот гнида... Ты думаешь, что самый умный у нас, что... – и он раз пять подряд выкрикнул: – Умный! Умный! Умный!») Тогда многие, очертя голову, кинулись по моим следам – потом, отдышавшись, давали задний ход. В начале семидесятых это называлось «дважды еврей Советского Союза».

С какой же развилки могла начаться альтернативная жизнь, которую я промахнул и которая в любом случае уже бы закончилась? Я – сама банальность: принцессой моей мечты была кинорежиссура. Молодой человек немного рисовал, немного писал, много играл на скрипке и устраивал маскарад: носил френч, оставшийся от деда, или наряжался в лохмотья, рискуя угодить в милицию – зато испытывал неземное чувство единения с «титульной нацией», благо пятый пункт ею более не прочитывался. В придачу к этому я накануне был забрит в московскую консерваторию: сдав последний экзамен (история с обществоведением), слетал в парикмахерскую и обритый наголо получал матрикул. Это было выходкой, так выглядели Юл Бриннер и Котовский. И вот гологоловый, в драном ватнике, в ботах на босу ногу я встречал на дачном перроне сочувственные взгляды простых людей. Какие-то дед с бабой – моих сегодняшних годов – тихонько дали мне копеек десять медью. Узнали во мне кого-то?

Искушение кино было так велико, что ради него я готов был его разлюбить. Иначе говоря, от советских фильмов мутило, от советских актеров, их голосов – особенно голосов и вообще музыкального сопровождения (мне еще придется халтурить в оркестре на «Ленфильме», глядя как Клавка в развевающейся косынке бежит и бежит вдоль одного и того же вагона). Я смотрел исключительно дублированные фильмы, как читал исключительно переводные книги. Только предав «Расёмон», «Развод по-итальянски», «Земляничную поляну» можно было прельститься музой совкино (ударение по желанию).

Человек постыдно слаб, а Кай – человек. Однокурсник свел меня с тремя своими одесскими согражданами, учившимися во ВГИКе. Встречей на их территории это трудно было назвать. Общежитие ВГИКа и общежитие МОЛГКа – однояйцевые близнецы (неизбежные генитальные ассоциации здесь уместны). Я прочел им свой рассказ «История пресвитера Иоанна», там были такие строки:

Я пресвитер, я пресвитер, я пресвитер Иоанн,

Троекратный, троекратный, троекратный я болван.

А парой абзацев ниже:

Пресвитер Иоанн я, Иоанн я, Иоанн я,

Болван я троекратный, троекратный, троекратный.

На это мне был прочитан беллетризованный сон. В памяти осталась вывеска на дверях: «Одесское посольство» – и что из расколовшегося арбуза «все вылилось без единой семечки» (гипноз «Земляничной поляны» выдавал родственную душу, невзирая на «семечку»).

Три одесских отрока принялись обсуждать, к кому меня направить: «К Марлеше?» – «Нет, лучше к Ромму. И обязательно поиграй ему».

С их помощью или как-то иначе, но аудиенция мне была назначена. Ромм, этот баловень советской судьбы, наверняка раб либерально-культурных клише, должен был клюнуть на меня: эмоционален, раскрепощен – плюс скрипач. Семнадцати лет от роду. Даже мое «неореализм si, соцреализм no» было в стрóку.

Когда я явился со скрипкой, перед домом стояла «скорая». Я еще подумал об Адриане Леверкюне .

Обнаружив у себя симптомы известного заболевания, он идет к врачу и встречает его на лестнице в сопровождении двух господ. Идет к другому – посреди комнаты стоит гроб. Не судьба.

Еще одна нереализованная возможность – не знаю чего, каких жизненных впечатлений. По подсказке хэмигуэевского «Праздника...» я взял за правило писать в кафе. Просил себе ликера, все равно какого, только не «мятного» – «южного», «лимонного», «юбилейного» – и открывал тетрадь, которую какой-то шутник окрестил «общей», хотя приватней ее, интимней ее нет ничего.

Так было и в мороженице на Арбате – может быть, в одной из отходящих от него улочек – где я оказался за столиком со старухой, по-старушечьи лакомившейся мороженым. Кошки похоже лакают молоко: сосредоточенно, ничем другим не отвлекаясь.

Понятие «свободный столик» существует только в совкино. На самом деле ждут «свободного места» (комнаты в коммуналке). Я приготовился писать, но, покончив с мороженым, соседка принялась за меня: в Лондоне, видите ли, рабочим нельзя ходить по центру, королева не любит плохо одетых людей. Я решил: ну вот, вроде той старухи, которую повстречал однажды на почтамте с кипой исписанных бумаг – историей болезни. У нее был рак центральной нервной системы.

И тут мои уши становятся как у жителя острова Пасхи: сегодня ходила на суд над Синявским и завтра пойдет. Пытаюсь не выдать своего волнения. Что же было в суде? Прятал что-то у любовницы на даче. И снова: рабочие, Лондон, паунты, которых у них совсем нет. А я скрипач, да? (У ног футляр.) Ей очень нравится Эрденко .

А Светлана какая умница! И дети прекрасные, не то что брат – алкоголик. Живу в общежитии? Чтоб обязательно приходил к ней в гости. Она меня познакомит со Светланой. Дочка Сталина. Умница. Живут на одной площадке. Умница! Умница! Умница!

Чтоб сменить пластинку, я посетовал на то, что в кассе не было билетов на «Грозовой перевал», американский фильм. Пожалуйста, она всегда может получить два билета. А если я хочу, может взять меня завтра на суд, ей полагается сопровождающее лицо. Ее муж был Карпинский, старый большевик.

Повсеместные грубость и хамство являют пример того, каким не надо быть. Я очень вежливо отказался. Сорокоградусный сироп, который предполагалось растянуть на пару часов, допил в считанные минуты, и расплатился заранее приготовленной мелочью.

А мог бы и высказаться в нелицеприятной форме – и о ее муже, и о ее соседях, и о тех, кто судит Синявского. Чего я не мог, это воспользоваться ее маразматическим расположением, благодаря которому, вероятно, сегодня было бы что вспомнить. От России впечатлений кот наплакал, просто впечатлительность позволяет делать из мухи слона.

Жить зажмурившись, в глухой ярости от всего, в том числе и вкусового «мы», извлекаемого, скажем, из пива с таранькой, переходить на другую сторону улицы при слове «комсомол», не знать одной на всех радости в виде телевизора и только творить намаз, обратившись лицом к погранзаставе, как к Мекке – это ль не достойно соискателя лавров Толстого? Еврей-дворник, писатель-сектант, Толстой в лавровом венке – всё один понятийный ряд.

Когда-то, сидя на краю детской кровати, я сказал своему ребенку, который тоже вдруг сделался романистом: писать – это мечтать с карандашом в руке. Для одиннадцати-двенадцатилетней девочки, по-моему, исчерпывающее объяснение, указывающее – если уж – правильную дорогу. Но лишь для ребенка, потому что ты не сказал ей главного: это мечта, обращенная в прошлое.

Ловлю себя на том, что предаваться воспоминаниям – это мечтать вспять. В рассуждении писательского труда жизнь, до краев полная событиями, с одной стороны продуктивна: море материала – но с другой стороны, прошлое загромождено и фантазии отведена роль интерпретатора – отнюдь не творца. Интерпретаторы, профессора кислых щей аплодируют ластами, которыми карандаш не удержишь. Но как незнание открывает дверь волшебству, так же амнезия – бессобытийное прошлое – позволяет на полную мощь включать «фантазию воспоминаний» (выражение Лескова).

Свидетельство, прежде чем быть наконец услышанным, успевает утратить связь с событием и свидетельствует само себя. Присоединяюсь к хору перефразирующих начало «Анны Карениной»: все воспоминания похожи одно на другое, каждый вымысел измышлен по-своему.

Поэтому было совершенно лишним пойти на поводу у своего любопытства и сойтись покороче с милиционершей, почти сверстницей. Да, упустил возможность поучаствовать в маскараде, почувствовать себя во вражеском тылу. «Сейте разумное, доброе, вечное» – я посеял паспорт и с этим пришел в милицию, где был обласкан.

Она – начальник паспортного стола. Важный человек. Только я в ее глазах, видимо, еще важнее: постоянное место работы – ленинградская филармония. А что Гиршович – не Попович, ей даже интересно. Они, дочери Евы, все как одна, прости Господи, цыкавые. В моей вольной жизни случались приключения, коими можно было бы увлечь читателя: маляршу втянул в окно прямо с лесов, после чего тем же путем она выбралась и продолжала малевать. Но, клянусь, никогда допрежь, моя ладонь не ныряла под милицейскую форму.

На голове у нее был заграничный парик – скрывавший змей? Все равно это было данью кратковременной моде. Вдруг женские головки, как в пейсатом районе, покрылись париками. Глядя на нее, я еще подумал, что в их эмвэдэшный распределитель завезли партию импортных париков. Мы культурно провели время в темном кинозале. Она сказала, что пользуется «Лесным ландышем». Когда зажгли свет, показала флакончик: буду дарить, чтоб не перепутал. От нее впервые услышал выражение «вызвали на ковер». Рассказанный мною анекдот о Брежневе успеха не имел: мне запрещено, ей – можно. Запретность, как известно, распаляет: этих анекдотов, если с включенным таксофоном, я наговорил на червонец. Запретность, однако, распаляет по обе стороны баррикад. Она предложила зайти за ней завтра в конце приема – захотела стать передо мной, как лист перед травой?

Я расположился сбоку, чуть позади нее, этаким начальством в глазах просителя. Отсидевший свой срок, он просил о милости: быть прописанным у себя дома, на одной жилплощади с женой и сыном. Он разговаривал с ней, но обращался к человеку в штатском, к мужчине. Ощущение невыносимое.

Сославшись на непредусмотренную репетицию, я долго извинялся, очень сердечно с ней простился, «чтобы больше никогда...». Никогда не говори «никогда». Я люблю эту фразу по-французски, совсем другой оттенок, не предостерегающий, скорее обнадеживающий: жамэ плю жамэ.

Вскоре начнутся шуточки:

С чего начинается Родина?

С подачи бумаги в ОВИР.

1972 год для нашей семьи – год тайных приготовлений. От запуганных советских людей требовалось не присущее им гражданское мужество. На кон было поставлено все: благополучие, свобода, будущее – словом, жизнь. Мы входим в кабинет инспектора ОВИРа: папа, мама, тетя, дядя – он умрет через два месяца от скоротечного рака, о котором еще не подозревает – мой двоюродный брат, моя жена и я.

Я узнал ее по парику, без парика бы точно не узнал. Я был смущен, она и вовсе пошла пятнами. На исходе второго месяца нашего ожидания я стоял рядом с нею в переполненном троллейбусе, спина к спине, якобы непредумышленно. «Как обстоят наши дела?» – тихо спросил я, не оборачиваясь. «Вам не следовало ко мне подходить... По вашему делу есть положительное решение».

Не счесть альтернативных ходов в прожитом тобой лабиринте. Шаг – и ты на распутье, снова шаг – и снова на распутье. Можно только гадать, чего лишился, какого опыта? И каким бы был, если бы да кабы... Сколько извилин в мозгу этого лабиринта против той одной прямой, по которой ты прошел. Вместо прошлого у тебя tabula rasa – пиши, что хочешь, придумывай его себе. Счастлив выдумщик.

Примечания

Герой романа Т.Манна «Доктор Фаустус», создатель атональной музыки, разделивший судьбу Гуго Вольфа, Ницше, Мопассана.

Потомственный скрипач из цыган. Настоящая фамилия Ерденков. Был сослан в Вологду за участие в событиях 1905 года. Первым получил звание заслуженного артиста республики (1925).

А. Николаева.

Историки и писатели постоянно обращаются к теме "расходящихся тропинок", пытаясь проанализировать и написать "if-history", "если бы - историю", хотя скептики считают, что история не имеет сослагательного наклонения. Но сослагательное наклонение отсутствует только у людей, лишенных воображения.

Поляроид с крошечным художником внутри.

Интерес читателей к фантастике не падает.

Поступки людей в криптоистории могут быть вызваны влиянием потусторонних сил. Но разум человека в конце концов всегда одерживает победу. Одна из иллюстраций издательства "Фокс" к сборнику фантастических рассказов. 1944 год.

Как-то юный Александр (Македонский. - Прим. А.Н.), узнав из сочинений Демокрита о существовании бесконечного множества миров,
возмутился и воскликнул: "А я не повелеваю даже этим одним!"
Л. Р. Козлов. "Музей остроумия".

Каждый день мы создаем в собственной жизни альтернативные истории: например, поторопившись перейти улицу в неположенном месте, платим штраф и с испорченным настроением идем дальше. А может случиться так, что именно благодаря этому встречаем свою судьбу, настоящую любовь. Выбирая одну дорогу, одну реальность, мы тем самым оставляем нереализованными другие варианты. В одном случае наша семейная жизнь и карьера складываются менее удачно, в другом - достигаем наивысшего успеха. Сколько раз каждый из нас вздыхал: "А если бы я тогда…"

Теперь представьте себе все это в глобальном масштабе - масштабе исторического развития. Если вообразить, сколько возможностей дается одному индивидууму в течение дня, то какое же количество путей открывается перед человечеством, перед тем или иным континентом или страной?! Это и делает альтернативную историю одной из наиболее привлекательных концепций научной фантастики.

Как серьезные люди стали заниматься несерьезным делом

Первым сказал "если бы" в серьезном труде не кто-нибудь, а Тит Ливий. Между 35 и 30 годами до н. э. он написал известный труд "История Рима от основания города", где высказал предположение, что произошло бы, если бы Александр Великий прожил дольше и повернул на запад, чтобы напасть на римлян. Как истинный патриот, Тит Ливий счел, что армия Македонского непременно потерпела бы поражение.

Авторы эссе из книги "Если бы это произошло по-другому" под редакцией сэра Джона Коллинза Сквайера (она вышла в 1931 году) обсуждали: что произошло, если бы Дон Джон Австрийский женился на Марии, королеве Шотландии, или генерал Ли не выиграл битву при Геттисберге? Среди выступивших со своими "прогнозами" в сборнике был и Уинстон Черчилль.

Разумеется, такой вопрос не мог не волновать воображение писателей. Например, Синклер Льюис в романе "У нас это невозможно" попробовал описать Америку, в которой господствуют политики фашистского толка, а Уильям Голдинг в рассказе "Чрезвычайный посол" изобразил судьбу талантливого изобретателя, опередившего эпоху Византийской империи. Владимир Набоков в романе "Ада" тоже отдал дань жанру "если бы".

Однако именно в фантастике жанр альтернативной истории достиг такого размаха, что критики вынуждены были выделить его в самостоятельное направление.

И фантасты взялись за дело

Американский фантаст Роберт Силверберг сказал как-то, что если научная фантастика - литература множества возможностей, то альтернативная научная фантастика предлагает бесконечное множество тех же самых возможностей. ("Энциклопеди я научной фантастики". Сост. Питер Николс. Нью-Йорк, 1979.)

Особенную популярность тема альтернативных миров в фантастической литературе приобретает с середины 1930-х годов. Так, в рассказе "Время побоку" американский писатель Мюррей Лейнстер выдвинул теорию, что время может течь, подобно реке: не только прямо, но и изгибами. В таком случае прошлое и будущее в каких-то точках смыкаются, и современные граждане могут встретиться с доисторическими животными, марширующими римскими легионами или стать свидетелями победы Юга в Гражданской войне в Америке.

Первую действительно серьезную попытку выстроить крепко сбитую альтернативную историю, как считают критики, сделал Спрэг де Камп в романе "Да не опустится тьма", герой которого пытается спасти Рим от нашествия варваров. А в романе "Колеса Если" он показывает, как выглядела бы жизнь современной Америки после десятивековой колонизации ее норвежцами.

Но справедливости ради стоит вспомнить, что писатели обращались к жанру альтернативной истории еще в позапрошлом веке.

Герберт Уэллс, Жюль Верн и Эдгар Райс Берроуз - классики фантастики - стали основоположниками (каждый в своем роде) особых направлений, как и Конан Дойль с "Затерянным миром" или Марк Твен с его романом "Янки при дворе короля Артура". Даже реалист Диккенс, например, в "Рождественской песни в прозе", где Скрудж изменяет свою жизнь и этим создает новое будущее, тоже отдал дань жанру, который получил столь широкое распространение в наше время.

Так что, несмотря на жаркие споры критиков об изобретателях жанра, ясно, что он существовал задолго до выделения в самостоятельное течение литературы.

Основные принципы альтернативной истории

В своих идеях альтернативной реальности писатели опирались на теорию Фонтенеля о множественности миров. Сам Бернар де Фонтенель (1657-1757), зачинатель движения просветителей, проживший без малого 100 лет и повидавший разные "миры", вряд ли предполагал, что его научно-популярный труд по астрономии "Рассуждения о множественности миров" (запрещенный в России церковью через 15 лет после выхода в свет) заложит основу для целого направления в литературе.

Труд Фонтенеля в легкой и понятной форме излагает в духе учения Коперника вопрос о строении Вселенной, а также идеи Джордано Бруно и его античных предшественников о множественности миров. Автор построил книгу в форме диалога: неглупая от природы и остроумная маркиза, несведущая в науках, беседует вечерами с приезжим гостем о мироздании, поэтому главы книги (их всего шесть) и названы "вечерами". В первом "вечере" речь идет о том, что Земля есть планета, которая вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Во втором и в третьем - о Луне как спутнике Земли. В четвертом описываются особенности Венеры, Меркурия, Юпитера, Марса и Сатурна. В пятом доказывается, что неподвижные звезды - суть солнца, имеющие свои планетные системы, причем здесь излагается вихревая гипотеза Декарта. Шестой "вечер" - подведение итогов, где даются дополнительные сведения к предыдущим пяти главам.

Таким образом, Фонтенель излагает довольно обширный курс астрономии с философской подкладкой. Его труд написан живым языком, со множеством экскурсов в литературу, историю и т.д. Немало места в книге он отводит и вопросу об обитаемости миров. Автор - горячий защитник идеи, что Земля не может представлять в этом отношении исключение среди множества тел Вселенной и что живые существа есть и на других планетах. Но, не желая переступать грани научной достоверности, остерегается строить предположения о внешности и нравах существ.

"Вероятно, различия увеличиваются по мере удаления, и тот, кто взглянул бы на жителя Луны и жителя Земли, - пишет Фонтенель, - увидел бы ясно, что они принадлежат мирам более близким, чем житель Земли и житель Сатурна. Например, в одном месте объясняются посредством голоса, в другом говорят только знаками, а дальше вовсе не говорят. Здесь рассудок образуется только одним опытом; в другом месте опыт дает рассудку очень мало; а дальше - старики знают не более, чем дети. Здесь будущим мучатся более, чем прошедшим; в другом месте - прошедшим больше, чем будущим; а дальше - не хлопочут ни о том, ни о другом - и, может быть, несчастливы менее некоторых других… Одна планета наслаждается приятностями любви, но во многих своих местах она постоянно опечалена ужасами войны. На другой планете наслаждаются вечным миром; но посреди этого мира совершенно не знают любви и скучают. Одним словом, то, что природа делает в малых размерах, когда распределяет между людьми счастие или таланты, то без сомнения она сделала и в больших размерах в отношении к мирам; и она строго наблюдала, чтобы был приведен в действие ее чудесный секрет, именно - все разнообразить и в то же время все уравнивать, вознаграждая одно другим".

Работая над книгами по альтернативной истории, писатели основательно изучают настоящую историю Земли, те принципы, которыми она регулируется, и в своих романах (почти всегда) объясняют процессы, которые могли бы вызвать появление параллельных реальностей, и указывают определенные точки в истории, когда произошло разветвление в развитии миров. В такого рода произведениях описывается не только альтернативное прошлое, но и альтернативное настоящее.

Иногда подобные параллельные реальности возникают сами по себе, иногда в результате взаимодействия с другими аналогичными мирами, иногда этому содействуют внешние силы: эксперименты ученых или вмешательство сверхъестественных существ.

Что же писатели подвергают изменениям в своих историях?

1. Географическое распространение империй (например, у Хольма ван Зайчика).

2. Системы правления и распространение религии (как в некоторых историях Пола Андерсона).

3. Принципы, на которых базируются техника и технологии (как в романах Гарри Тертлдава или Рэндала Гаррета).

При этом они оставляют определенные события или приметы времени, которые так или иначе должны оставаться неизменными, чтобы читатель узнал, от какой именно реальности отпочковалась та или иная альтернативная. Выбор может пасть на архитектуру или оформление города (как памятник Петру - Жасминовый Всадник - у Хольма ван Зайчика в Александрии Невской, в которой отчетливо угадывается Санкт-Петербург) или на названия городов (как Лондон, Париж или Руан у Рэндала Гаррета в историях о лорде Дарси) и т.д.

Если говорить о типах и идеях, лежащих в глубинной основе произведений, то в русской и западной фантастике они немного различаются.

Что интересно западным писателям?

В западной фантастике существуют два основных типа или подтипа жанра альтернативной истории, которые в свою очередь делятся на несколько подвидов.

Первый тип можно назвать историческая история. В них автор следует событиям, которые имели бы место, если бы некоторые значительные события нашей истории произошли по-другому. И для успеха книги очень важно, насколько хорошо автор представляет себе весь спектр проблем эпохи, о которой пишет.

В исторической истории писатели часто пытаются переиграть реальные события в попытке понять: был бы наш мир лучше при другом исходе? И почти всегда убеждаются, что нынешний все же симпатичнее, чем большинство альтернатив.

Классическое произведение Уорда Мура "Принеси праздник" рисует мрачный "портрет" США, в которых Юг выиграл Гражданскую войну. Популярна тема Второй мировой войны - романы о мирах, в которых нацисты одержали победу: "Две судьбы" К. М. Корнблата, "Человек в высоком замке" Филиппа К. Дика или "Фатерлянд" Роберта Харриса.

Другие поворотные пункты, чрезвычайно привлекающие авторов, - Реформация и индустриальная революция. Сейчас критики называют подобные произведения "Steam Punk" (вольно этот термин можно перевести как "паропанк"), которые в свою очередь подразделяются на исторические (связанные с техникой) и фэнтэзийные (сочетающие технику и магию). Что имеют в виду исследователи под термином "паропанк"? Это жанр, где авторы повествуют об альтернативных мирах, находящихся на уровне технического развития Европы конца XIX века. Техника (дирижабли, аэропланы, паровозы, пароходы), однако, воспринимается простыми людьми не как привычное и банальное, а как нечто чудесное и зачастую демоническое.

Исторический паропанк на Западе очень популярен. Самый крупный раздел направления - викторианский. Он обычно имеет дело с альтернативными производными индустриальной революции. Пример тому - роман "Дифференциальная машина" Уильяма Гибсона и Брюса Стерлинга (они, кстати, являются и авторами термина "Steam Punk"), в котором вычислительная машина Бэббеджа ускоряет информационно-технологическую революцию в Викторианской Англии (может быть, многие уже видели фильм в этом же стиле "Лига необычных джентльменов"). Существуют версии, как в романе Кита Робертса "Павана", когда в "параллельной" Англии не произошла Реформация и вследствие этого не развился научно-технический прогресс; а у Кингсли Эмиса в "Изменении" из-за непроизошедшей Реформации вся Европа и по сей день остается под властью Рима.

Если говорить о фэнтэзийном "Steam Punk", то сразу вспоминаются замечательные авторы Рэндал Гаррет и Гарри Тертлдав. В параллельных мирах, которые они создали, - Англо-Французская империя Рэндала Гаррета в историях о лорде Дарси, аналоге Шерлока Холмса, и странная Калифорния из романа "Дело о свалке токсичных заклинаний" Гарри Тертлдава - многое в обычной жизни (включая медицину, некоторые технические изобретения и т.д.) густо замешано на магии.

Существует и другое направление жанра - литературная история, где изменения происходят в результате вмешательства выдуманного автором героя. Чаще всего это направление развивается в произведениях о всевозможных патрулях времени, институтах времени и тому подобных образованиях, как у Айзека Азимова в "Конце вечности" и у Пола Андерсона в цикле "Патруль времени".

Герои в такого рода романах и рассказах используют для передвижения машины времени разного типа и чаще всего занимаются полицейскими операциями по исправлению незаконных вмешательств в исторический процесс.

Вот как описывает задачи персонала этих организаций Роберт Силверберг в романе "Вверх по линии": "...Однажды к нам в класс заглянул лейтенант Брюс Сандерсон из патруля времени, чтобы рассказать о тех опасностях, которые нас подстерегают, если отважиться на вмешательство в ход событий, зафиксированных в историческом прошлом.

Так вот, - начал лейтенант Сандерсон, - вам уже, наверное, известно, что наша главная задача - поддержать священную неприкосновенность нынешнего времени. Мы не имеем права позволить всякого рода случайным изменениям проникнуть в прошлое, ибо это может вызвать непредсказуемые последствия для настоящего. Поэтому-то мы и обзавелись патрулем времени, который ведет неусыпное наблюдение за всем временным континуумом, простирающимся вверх по линии, и принимает все меры для того, чтобы события в нем происходили именно так, как они зафиксированы в исторических книгах. От себя хочу добавить: Боже, благослови тех людей, которые законодательно закрепили существование патруля времени!

Только не подумайте, Боже упаси, что я получаю какое-то удовольствие от той работы, которую мне приходится выполнять, - продолжал лейтенант, - хотя и считаю, что сохранение неприкосновенности нынешнего времени - самая важная работа, которую должен выполнять человек. Но когда я произношу: Боже, благослови тех людей, которые придумали патруль времени, то имею в виду вот что. Этим людям мы обязаны спасением всего, что является в нашем существовании истинным, драгоценным и прекрасным. Вы хотя бы представляете себе, что могло бы случиться, не будь патруля времени? Какого рода безобразия могли бы творить беззастенчивые негодяи? Позвольте мне привести несколько примеров: вылазка в прошлое и уничтожение Иисуса, Магомета, Будды… предупреждение величайших негодяев нашей истории о тех опасностях, которые им грозят в будущем… кража сокровищ искусства из прошлого… проведение мошеннических финансовых операций… возможность давать заведомо ложные советы великим правителям прошлого, тем самым завлекая их в ужасные ловушки…

Я привел все эти примеры, друзья мои, потому что именно такого рода преступления на самом деле случались. Они все взяты из архива патруля времени, хотите - верьте мне, хотите - нет!

…Вы можете быть абсолютно уверены в том, - каждый раз заявлял он, - что прошлое непременно восстанавливается всякий раз, когда претерпевает какие-либо изменения. Гипотетические миры, созданные нелегальными изменениями, прекращают в силу действия обратных связей свое существование в тот момент, когда засекают того, кто такое изменение осуществил. Квод эрат демонстарндум - что и требовалось доказать.

Это абсолютно ничего не объясняло. Но лучшего объяснения мы так и не получили".

Практически во всех произведениях данного жанра (и в русских тоже) персонал работает по такого рода правилам. Разумеется, у разных авторов формулировка инструкций несколько отличается, но суть остается та же - писатель легко может нафантазировать любое будущее, не будучи уверен, что попадет в него, но трудно смириться с другим настоящим… Даже в романах, где нет специальной организации, осуществляющей надзор за временами, например "Ярость" Генри Каттнера (человек из нашего мира похищен в альтернативный, приспосабливается к нему и выполняет миссию, для которой похищен), персонажи вынуждены предотвращать вмешательство в историю, чтобы сохранить существующий и устраивающий всех порядок.

К литературной же истории относятся и произведения, кардинально меняющие принципы развития человечества. Гарри Гаррисон сочинил серию романов, в которых описал последствия фундаментальных изменений в биологическом развитии Земли. В этом мире выжившие динозавры борются с "дикими" людьми. Однако динозаврам, как бы они ни были высокоразвиты, неведомы любовь, забота о близких, чувство юмора - то, что всегда помогало людям выжить в самых серьезных ситуациях, поэтому гуманоиды Гаррисона побеждают ("К западу от Рая").

Несмотря на существующие у критиков определения видов и подвидов этого направления, далеко не все произведения можно однозначно втиснуть в рамки той или иной модели.

О чем думают русские писатели?

В России альтернативная история начинает бурно развиваться с 1990-х годов. Но на самом деле уже в литературе ХIХ века можно найти предшественников современных авторов. В повести О. И. Сенковского "Ученое путешествие на Медвежий остров" из цикла "Фантастические путешествия барона Брамбеуса" просматриваются зачатки альтернативной истории, а в романе М. Н. Загоскина "Искуситель" - истоки другого популярного жанра русской фантастики - криптоистории (тайной истории). Из более поздних работ, развивающих этот жанр, очень интересен роман В. Гиршгорна, И. Келлера и Б. Липатова "Бесцеремонный Роман" о советском изобретателе машины времени Романе Владычине, который помог Наполеону победить при Ватерлоо. А в советское время эту тему пытались возродить Е. Войскунский и И. Лукодьянов в "Экипаже "Меконга"", а также А. Казанцев в "Клокочущей пустоте" о Сирано де Бержераке.

Рассуждая о феномене возросшей в России популярности жанра в 90-х годах, критики приходят к выводу: долгое время альтернативная история находилась под спудом: "иного не дано!". И когда наконец возможность появилась, многие писатели почувствовали потребность ответить на вопрос: как мы жили бы, если бы не произошло всем известных событий. Самый большой интерес у авторов конечно же вызывают такие переломные события, как Октябрьская революция, Гражданская война, Великая Отечественная, репрессии 30-х годов…

Жанр фантастики стал как бы ареной для полемики с деятелями истории (Ленин, Сталин, Берия). К тому же наш народ в принципе недоволен собственной историей. Вот фантасты и тешат свою и читательскую душу, перекраивая прошлое на все лады: от вполне научно обоснованных теорий до разудалых сериалов о приключениях "патрульных времени".

В отечественной фантастике развиваются два направления, отличающиеся от западных. Одно из них - собственно альтернативная история, а другое - криптоистория, или тайная история (в данном случае тайная история страны). Они разнятся способом подхода к материалу. Альтернативная история, исходя из какой-то определенной точки исторического развития, ведет события по другому пути, а криптоистория, точно описывая исторические события, дает их причинам фантастическое объяснение. В качестве примера двух разных подходов к этой теме можно назвать роман Андрея Лазарчука "Иное небо" (расширенный вариант - "Все способные держать оружие…") и цикл Андрея Валентинова "Око силы".

Точкой расхождения с официальной историей у Андрея Лазарчука стал 1942 год, когда в результате заговора Германа Геринга гибнет в авиакатастрофе Гитлер. События романа происходят уже в начале 90-х, во время кризиса "тысячелетнего рейха".

В криптоисторическом цикле Андрея Валентинова "Око силы" переломные моменты вызваны некими фантастическими причинами: влиянием могущественной силы из прошлого (исходящей из Шамбалы). Автор создает глобальную картину истории Советской родины от революции до событий 1991 года, и его герои проходят через все этапы "великого пути".

В совместно написанных А. Лазарчуком и М. Успенским романах "Посмотри в глаза чудовищ" и "Гиперборейская чума" главным героем становится поэт Николай Гумилев, чудом спасенный некой мистической организацией "Пятый Рим". В наше время он борется с представителями древнейшей цивилизации разумных ящеров.

О другой - благополучной и преуспевающей - современной России, не пережившей ни один из катаклизмов нашей истории, рассказывает Вячеслав Рыбаков в романе "Гравилет "Цесаревич"". Мир, созданный автором, состоялся бы, если бы во второй половине XIX века некоторые события (накануне франко-прусской войны 1870-1871 годов) пошли другим путем. Рыбаков описывает такое изумительно спокойное и уютное состояние страны, хороших людей, чистые отношения, что преступления (расследова нием которых приходится заниматься главному герою) кажутся пришедшими откуда-то извне, каковыми, в конце концов, и оказываются. Наш реальный для читателя мир становится альтернативным для героев, "выращенным в пробирке" для экспериментов над людьми, их психологией и поведением. Альтернативный мир не просто влияет на реальный, но и взаимодействует с ним, люди чувствуют существование двойников и периодически переживают их эмоции, как свои собственные.

Опираясь на исторические источники, Андрей Мартьянов предлагает свою концепцию Средневековья в трилогии "Вестники времен". Главные герои: немецкий летчик Гюнтер Райхерт (он выпадает в прошлое из Второй мировой войны) и русский спецназовец Сергей Казаков (его заносит в другой мир из 2002-го) - вынуждены участвовать в событиях ХII века, во время третьего Крестового похода. Правда, даже комментатор событий - дьявол - не может объяснить им, с какой целью они тут оказались.

В шеститомной эпопее "Плохих людей нет" Хольма ван Зайчика (под чьим именем скрываются китаисты и фантасты Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов) события происходят в стране под названием Ордусь - в стране, где нет плохих людей. Хочется искренне в это поверить, и многие поклонники верят, поскольку спрашивают у авторов: "Где бы купить билет в один конец?". Рыбаков и Алимов точно указывают время, когда мир Ордуси разминулся с нашей реальностью: в эпоху Александра Невского православная и конфуцианская цивилизации объединились для строительства нового мира. История прекрасной Евразии с узнаваемыми городами и сатирическими аллюзиями на современную действительность - превосходный образец альтернативной реальности.

Другой пример - дилогия Владимира Руги и Андрея Кокорева "Золото кайзера" и "Гибель "Демократии": реальность возникла параллельно нашей в момент, когда Ленина на пути в Россию смыло с борта парома в Балтийское море. Авторы создали совершенно самостоятельный мир, выстроенный, исходя из реальной ситуации в России первой трети ХХ века, но с поправками на вездесущее "если бы".

Существует даже книга, которую сначала легко принять за самую что ни на есть всамделишную (настоящую) критическую литературу, если скачать ее из обычной (не фантастической) библиотеки в сети. Называется она "Сомерсет Моэм (в переводе Бориса Штерна). Второе июля Четвертого года (Новейшие материалы к биографии Чехова)" и повествует о литературной и жизненной биографии Антона Павловича Чехова. В частности, о том, что якобы в 1904 году умер не Чехов, а молодой писатель Горький. Антон Павлович же стал влиятельным деятелем мирового сообщества. Книга написана столь убедительно, что и впрямь начинаешь верить: так все и было, и мы лишь по чистой случайности знаем историю в ином виде.

Можно еще долго перечислять интересные работы в жанре альтернативной истории, но, наверное, важнее понять, почему этот жанр вызвал такой интерес в наше время. Думается, что на рубеже веков люди всегда испытывают особенно острое желание оглянуться назад, чтобы оценить прошлое и представить, предугадать, как будет выглядеть будущее. Историки и писатели пытаются осмыслить принципы, которым подчиняется ход истории, чтобы понять, как она может развиваться дальше.

Но не сбивают ли с толку все эти "варианты", не сеют ли путаницу в головах читателей, тем более молодого поколения? Нередки примеры, когда современные учебники по истории и без того весьма произвольно толкуют реально происходившие события. Что на это можно ответить?

Только одно. Талантливо написанная книга (если к тому же автор действительно серьезно поработал над историческими материалами) заставляет читателей обратиться к справочникам, документам, почитать дополнительную литературу, расширяя тем самым его кругозор. Ну а плохие книги существуют, к сожалению, в любом жанре.

Эпилог

И напоследок подумаем вот о чем: на протяжении многих десятков лет фантасты придумывали разные варианты будущего - страшного и не очень. Но все предсказания, независимо от того, насколько достоверные факты и предположения лежат в их основе, на сегодня не сбылись. Получается, что наш мир уже прожил эти возможности, пусть даже и на бумаге. А сейчас реализует свою собственную, альтернативную будущность.

Иллюстрация «Поляроид с крошечным художником внутри.»
Кажется, что это обычный поляроид. Но в альтернативном мире принцип его работы подчиняется совсем другим - магическим - законам. Внутри аппарата может сидеть крошечный художник, который рисует "на заказ" владельца тот или иной объект. А в какой-то момент, высунувшись из окошечка, заявит: "Не жми кнопку, у меня кончились краски!" И никого в том, другом, мире это не удивит.

Иллюстрация «Интерес читателей к фантастике не падает.»
Свидетельство тому - масса книг этого жанра на прилавках. От книгоиздателей не отстают и издатели периодики: фантастические рассказы и повести публикуют почти все "толстые" журналы. Регулярно выходят и целиком посвященные фантастике журнал Бориса Стругацкого "Полдень, XXI век" и альманах "Сверхновая". Большой популярностью пользуется жанр альтернативной истории. Октябрьский номер "Сверхновой", например, полностью "отдан" авторам, которые излагают свои версии того, "что было бы, если бы..."

Алекс Бор

История не знает сослагательного наклонения...
(рецензия на книгу "Разведка боем")

Василий Звягинцев. Разведка боем: Роман. - М., ЭКСМО-Пресс, 1998. - (Абсолютное оружие) 30 тыс. экз.

История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Ученый-историк имеет дело с документом, изучает события, которые имели место быть, и не должен задавать себе вопрос: "Что было бы, если бы..." Что было бы, если бы Наполеон победил в войне с Россией... Если бы не случилось Октябрьской революции... Если бы победило белое движение... Фантастика - своеобразное направление в литературе, в котором данные вопросы вполне уместны.

В начале 90-х годов вышел в свет роман Василия Звягинцева "Одиссей покидает Итаку", повествующий о том, как четверо землян неожиданно для себя оказались втянутыми в "разборки" двух "крутых" галактических цивилизаций - аггров и форзейлей. И началась у "ребят" веселая жизнь: погони, перестрелки, перемещения в пространстве и времени. И, как непременная дань разразившейся в стране сексуальной революции - инопланетные красотки в постели. Одному из четверки даже в "шкуре" Сталина посчастливилось побывать, и он, как истинный интелеллигент-шестидесятник, решил не дожидаться судьбоносного двадцатого партийного съезда, принялся решительно бороться с проявлениями культа своей личности и его - культа - последствий. И даже попытался "переиграть" Великую Отечественную войну, завершить ее к зиме 1941 года - правда, безуспешно: инопланетяне помешали...

"Разведка боем" - продолжение "Одиссеи..." и продолжение веселой жизни "великолепной четверки" - вернее, вместе с женщинами - уже восьмерки. Судьба и космические силы забрасывают наших рыцарей без страха и упрека в 1920 года, и наши герои, не разобравшись, истинная перед ними Реальность или в некотором роде игра воображения, разворачивают бурную деятельность по избавлению России от ига большевизма. Используя свои знания стратегии и тактики конца ХХ века, они помогают барону Врангелю разбить красные полки в Крыму, развернуть наступление и выйти к Курску. (Известно, что в нашей реальности армия "Верховного правителя Юга России" была наголову разбита Красной Армией под чутким руководством Фрунзе и Троцкого). Затем, оставив барона Врангеля скучать в непосредственной близости от большевистской столицы, наши герои сами проникают в Москву и, так же на основе знания стратегии и тактики более позднего времени, разрабатывают план штурма Кремля с последующим штурмом Кремля с последующим уничтожением коммунистических вождей. Однако ЧК не дремлет... но что такое ЧК против вооруженных автоматами Калашникова и полным боекомплектом из арсенала ниндзя людей из будущего? Сила, естественно, не на стороне славных чекистов. В результате уличных боев часть чекистов перебита, а оставшиеся в живых во главе с ушлым Аграновым (реальное историческое лицо) принимают условия нашей доблестной четверки борцов за светлое антикоммунистическое будущее России. В результате чекисты начинают работать в правильном направлении, то есть вместо борьбы с контрреволюцией начинается борьба с революцией. Рыцари плаща и кинжала аккуратно арестовывают тех видных деятелей коммунистической партии и советского государства, которые со временем должны будут привести к власти товарища Сталина, а потом в знак благодарности погибнуть в подвалах Лубянки. "Все равно их расстреляют, - рассуждают наши герои, - какая разница, когда это произойдет, сейчас, или спустя пятнадцать лет..."

И история меняет течение свое: половина партии арестована и ждет суда, железный Феликс гибнет от рук наймитов империализма, вождь революции Ульянов-Ленин умирает от инфаркта на четыре года раньше намеченного срока, и его хоронят без мавзолея, а Генсеком партии становится - не без помощи наших героев, разумеется, - Лев Троцкий, который, дабы сохранить свою власть, заключает под диктовку "прогрессоров" из будущего договор о взаимном признании со стоящим у стен Кремля Врангелем, и весь мир, затаив дыхание, ждет, чем же закончится мирное сосуществование двух русских государств с различным общественным строем. Эдакий вариант Северной и Южной Корей. (Ну как тут не вспомнить о планах неуловимых масонов и прочих врагов России по расчленению Руси-матушки?) Интересная получается игра, не правда ли? Неизвестно, правда, кто кого переиграл: белые красных, красные белых, инопланетяне землян, или земляне инопланетян...

Да и вообще странная вышла альтернативная история, соединенная с боевиком. Причем боевик явно преобладает. Герои романа без устали палят в белый свет как в копеечку, убивая направо и налево ненавистных им (и, видимо, самому автору) большевиков. Но делается это без злости и ненависти, а можно даже сказать, легко, играючи, с шутками, прибаутками и приколами, словно не людей убивают, а в "Зарницу" играют... Впрочем, где-то к середине романа автор, видимо, почувствовал, что в пылу охоты за большевиками слегка перегнул палку и попытался уйти от излишней веселости повествования. Однако не нашел ничего лучшего, кроме как разбавить лихо написанный боевик скучными философствованиями на несколько десятков страниц, где наши герои, расслабившись за рюмкой чая, размышляют о... нет, не о том, насколько они правы, вмешиваясь в историю; и не о том, хорошо или плохо убивать людей ради претворения в жизнь своих идей - ведь в борьбе с большевиками они пользуются их же методами, - иногда даже с куда большей жестокостью, нежели их " оппоненты". Нет, отдыхающих от бесконечных стрельб по живым мишеням "прогрессоров" больше всего волнует другой животрепещущий вопрос: кто они - независимые "игроки реальностями" со свободной волей, способные действовать самостоятельно, или они сами есть "шахматные фигуры", двигаемые по шахматной доске настоящими игроками, их хозяевами или покровителями, которые используют ненависть "фигур" (а вернее будет сказать, "пешек") к большевикам с какой-то только им самим известной целью... Стоит ли говорить, что ответов на этот вопрос наши герои таки не сумели найти, хотя незнание не помешало им активно разыгрывать "шахматную" партию на бескрайних российских просторах...

Алекс Бор,1997-1999

• А почему бы Вам не попретендовать? Если Вы знаете о том, как не надо делать, то почему бы не сказать, как надо? Раз Вы специалист по определениям и по логике, то кому как не Вам взяться за дело? Если хороших решений нет, то выберите наименее плохое.

• Видите ли, Алла, я не претендую на свою теорию эфира и лишь назвал несколько разрозненных идей. Но даже самые разработанные теории грешат множеством слабых мест, они не отменяют всей остальной физики и служат лишь дополнением к ней. Только В.Бахарев умудрился из эфира "вывести" все.

• Валентин, я согласен, что элементы религиозности есть в самых научных теориях. Но важно, сколько этих элементов, и количество часто переходит в качество. Так, постоянство скорости света подтверждено огромным количеством экспериментов. Причем большинство экспериментаторов хотело доказать обратное! Но, наверное, объективная истина не позволила им соврать. Вся современная техника построена на научных идеях и тем самым, хоть и косвенно, подтверждает эти идеи.
  А вот у Бахарева всё - сплошной вымысел. Подтверждений ровно никаких, кроме как якобы его неоспоримой логикой, которая на самом деле не выдерживает никакой критики. Поэтому уравнивать Эйнштейна и Бахарева, на мой взгляд, - нет оснований.
  То, что Вы видите сходства СЭС с восточными философиями и ищете общее в частном, - это замечательно!
  Про эфир я еще напишу отдельно подробнее.

• В любой теории эфира, эфир есть мельчайшие частицы материи. Это предполагает, что и "между частицами эфира" находятся частицы ещё более мелкие, супер-эфирно-мелкие и так до бесконечности. Что привело некоторых апологетов-эфирщиков к своеобразной "адвайте".
  Христианство, например, постулирует наличие "души", а "душа", согласно теологии тонкое (эфирное) тело, т. е. материя.

• Да, Николай, я считаю, что теория эфира (любая) религиозна, так же как и Эйнштейновская.
  Ведь вся теория Эйнштейна зиждется на том, что скорость света в вакууме постоянна, т. е. он был уверен, что Вакуум, абсолютный конечно, существует. А Вакуум от лат. vacuum - Пустота (ничто). То есть он свято верил в Пустоту, например, цитирую из СЭС:
  -- "Вакуум в квантовой теории поля, низшее энергетич. состояние квантового поля. Ср. число частиц - квантов поля - в В. равно нулю, однако в В. может происходить рождение виртуальных частиц, к-рые влияют на физ. процессы (что обнаружено экспериментально)" -- (СЭС стр. 189).
  А, между прочим, вся Восточная Религия и Философия так и говорят уже тысячи лет, например, Йога в индуизме и, тем более, философия Буддизма.

  Алла, ""теория" эфира", не теория Николая.

• Нет, не так. Валентин, Вы, конечно, можете передать Бахареву все, что хотите. И я в принципе возражать не буду. Но желательно только от своего имени.
  В порядке информации для размышления могу уточнить следующее.
  1. Теорий эфира и эфиристов - как собак нерезаных. Между собой они могут противостоять, как, например, католики православным, хотя и те, и другие христиане. Из одного слова "эфир" совсем не вытекает сходство разных теорий эфира.
  2. Никто лично на Бахарева не нападал, а, наоборот, тщательно разбирались с его теорией и предлагали, как поправить наиболее неудачные места. Но Валерий отверг всё, считая даже свои откровенные ляпы абсолютной истиной.
  3. Я не заметил, чтобы в прежних обсуждениях говорили одно, а думали другое. Как раз здесь наиболее демократичное место, где нет ограничений, кроме рамок приличия, и можно говорить именно то, что думаешь.
  4. Теория Бахарева по-прежнему антинаучна и, главное, религиозна, что Вы сами прекрасно увидели. Как религия, она - на любителя. И пока такой любитель - только один: ее автор. Поэтому сообщать, что его теория нам нравится, - явно преждевременно.

• Могу ли я тогда передать Бахареву, что нам ВСЕМ нравится теория эфира?
  Но если она НАМ "нравится", то тогда придётся согласиться и с другими утверждениями эфиристов, так ведь логически?
  Тогда, этически, надо признать, что мы ВСЕ лицемеры - говорим одно, а думаем совсем другое. И зря вообще-то нападали на Валерия.
  Разве не так?

• Мне приятнее теории эфира. Вмятина соответствует меньшей плотности эфира. Большая плотность отгоняет тела в сторону меньшей плотности, т.е. туда, где уже находятся крупные тела. Аналогично в газе с неравномерной плотностью шар выталкивается в сторону меньшей плотности. Если кратко, то пространство - это множество частиц эфира.
  Однако, это ничуть не мешает мне тщательно изучать теорию Эйнштейна и его последователей.

• Пусть так, но всё же?
  Если пространство (по Вашему) похоже на "вмятину" в чём-то, то логически следует, что Вы Предполагаете, что эта вмятина всё же в чём-то, так ведь?
  Так каково же именно (лично) Ваше ИМХО относительно Пространства, что это такое???

• Я не знаю краткого удачного определения пространства. Но знать, из чего пространство НЕ состоит, и знать разоблачения великого множества заблуждений, связанных с понятием пространства, - это и есть для меня важнейшие и реальные знания о пространстве. О заблуждениях и гипотезах у меня есть статьи:
  "О гравитации и теории непустого эфира" (22 февраля 2015 г.),
  "Пространство с точки зрения диамата" (9 октября 2013 г.),
  "Эфир по Горбацевичу" (26 ноября 2015 г.).

• В центре Земли притяжения всех ее частей уравновешивают друг друга, там царит невесомость. Поэтому в случае планет и Солнца пространство скорее напоминает округлую вмятину на корпусе автомобиля или неглубокую тарелку, но не конус. Это по Эйнштейну. Что находится в черной дыре - доподлинно неизвестно, но по моему мнению, это такая же тарелка, только более глубокая, но не дыра в иные миры, поскольку упавшая в "дыру" масса никуда не уходит, а прекрасно обнаруживается наблюдениями на своем законном месте.
  Теории эфира обычно отрицают кривизну пространства. Они по-своему складны и привлекательны, но пока тупиковы, из них не удается выжать ничего нового и полезного, а из ТО удается, хоть большей частью выжатое смахивает на сказки.
  Так что каждый может выбрать себе теорию по вкусу, желательно с обоснованием, а не такую, как у Валерия Бахарева, "понятную" только ему одному.

• Расчет Чинякова не только не корректен, он просто неверен. Прокол легко обнаруживается, если логику Чинякова применить к более наглядной ситуации. Как известно, из-за сопротивления воздуха человек при падении не развивает скорость более 200 км/час. Значит, не имеет значения, сбросить его с 50-го или с 100-го этажа. Итоговая скорость, а значит, и кинетическая энергия будут одинаковы. Тогда по логике Чинякова потенциальная энергия на 50-м и 100-м этажах одинаковы, что на самом деле, конечно, неверно.
  Чтобы точнее измерить потенциальную энергию, надо сначала сбросить человека с 100-го этажа на 99-й, затем с 99-го на 98-й и т.д. В такой процедуре сопротивление воздуха не оказывает заметного влияния. Этот пример подсказывает, что в физических процессах аналогично не стоит дожидаться приближения к скорости света, а надо черпать энергию частями, например, на "этажах" в 1/2, 1/3, 1/4 и т.д. от исходного расстояния между парой частиц. Тогда на очередном N-ом участке (между соседними этажами) сила притяжения (согласно закону тяготения Ньютона) будет пропорциональна N*N, длина участка пропорциональна 1/N/N, работа (сила умножить на путь) - практически неизменна от участка к участку. На каждом участке скорость падения будет у нас возрастать от нуля до скромного одинакового для всех участков значения. Однако, ввиду бесконечного количества участков вся потенциальная энергия оказывается бесконечна! (А у Чинякова конечна.)

• Николай!
  Итак:
  --- "Согласно Эйнштейну вращение планет обеспечивает кривизна
  пространства подобно стенкам стакана без затрат энергии". ---
  Тогда такая "кривизна пространства, подобная стакану" логически должна иметь конусообразную форму, а вместо "дна" должна быть "чёрная дыра".
  Это так по-Вашему или нет?
  Если так, то тогда само пространство есть тончайшая форма материи и эта тончайшая форма материи есть ЭФИР, как убеждал нас недавно Валерий (забыл фамилию).
  Тогда выходит: -- "Всё возвращается на круги своя".

• Да. Один мой друг детства инженер и физик по образованию решил на старости лет по Интернету освоить современный уровень физики и со своими "прозрениями" даже издал за свой счет брошюру, от которой я пришел в ужас.
  Я не против отрицательной энергии, если она корректно определена. Но у того же Чинякова рядом с отрицательной энергией в соседней строке утверждается, что энергия может быть только положительной.
  Пример 1. Астероид огибает Землю по гиперболической орбите. Чтобы обеспечить полет по той же орбите в отсутствии Земли, понадобилось бы немало энергии, например, подвозя к астероиду пушечные ядра и стреляя ими с астероида в нужную сторону. Если не считать издержки на подвоз и на преобразования энергии, то кинетическая энергия запущенных ядер - это тот минимум, без которого никак не обойтись. Однако, не замечено, чтобы гравитационное поле Земли и аналогично поле Солнца ослабевало по мере пролетания мимо или вокруг них тел. Эти поля более напоминают стакан, по дну которого вдоль стенки катится шарик. Согласно Эйнштейну вращение планет обеспечивает кривизна пространства подобно стенкам стакана без затрат энергии.
  Пример 2. Подвезли к Земле глыбу и сбросили. При падении она произвела энергию. Вроде бы гравитационное поле потрудилось, затратило энергию. Однако, опять не замечено, чтобы гравитационное поле от этого ослабло. Наоборот, масса Земли увеличилась. Однако, вполне корректно рассматривать потенциальную энергию системы "глыба плюс Земля", эту энергию не слишком удачно называют еще гравитационной энергией системы. Важно, что в таком случае эта энергия - лишь абстрактное число, а вовсе не какая-нибудь кипучая жидкость, сосредоточенная в Земле, глыбе или распределенная по точкам гравитационного поля.

• Николай, надо признать, что изучать физику по Интернету - сегодня дохлый номер. В наше время высекли бы за отрицательную энергию, а сегодня она уже окопалась в Википедии. Поскольку наш друг "физик", незнакомый с физикой, ничего не родил, то приведите свои примеры, преграждающие путь к понятию энергии гравитационного поля.

• Без определения закона мы окажемся как без рук в более важном вопросе о Семизаконии.Согласен и не только без рук, но и без ног, а главное без головы.
  А теперь по теме вашего впроса в заголовке. Привожу аргумент с указанием источника информации.--О да! Мадам история и прошлое не любят сослагательного наклонения… они передают его в настоящее, как анализ просчётов и ошибок, что бы в будущем, иметь возможность безошибочности якобы выбора…И альтернатива: "История не просто имеет сослагательное наклонение - без его учёта история ВООБЩЕ НЕ ПОНЯТНА." (К.А. Крылов под псевдонимом «Михаил Харитонов»)

• Дорогой Друг Валерий, я не ученик школы, а Вы не единственный источник, припав к которому только и можно получить знания. Естественно, я выступаю не с пустыми руками, да и никому не было бы тут интересно обучать с нуля того, у кого в голове пусто. Наоборот, чем больше наполнены головы, тем существеннее и устойчивее между ними могла бы быть налажена "циклично-систематичная взаимосвязь". Поэтому ни одно конкретное знание не отменяет желательность и полезность указанной взаимосвязи.

  Потом, я вовсе не собираюсь железобетонно стоять на своем определении, мне интересны все вариации вокруг. Даже если эти вариации никуда не годятся, то они все равно объективно блуждают в разных умах, и мне важно выявить источники заблуждений.
  Я не собирался пропагандировать свое определение и, наверное, вообще не сказал бы его, если бы Вы сами не попросили это сделать в целях конструктивности. А теперь закрыть вопрос - это конструктивно? Ведь Вы сами в своей статье про определение закона пишете: "Надеюсь на конструктивное обсуждение статьи". Если Вы снимаете свое предложение обсуждения, то так, пожалуйста, и скажите. А пока, как Вы и просили, я выдал Вам множество замечаний и затем свое определение.

  Без определения закона мы окажемся как без рук в более важном вопросе о Семизаконии. Кроме того, я не могу счесть законченной тему, в которой Вы объявили мировой тысячелетний опыт всего лишь ловкой фразой. Либо снимите свое заключение, которое наверняка вывернет наизнанку большинство ученых всего мира, либо имейте смелость отстоять свое мнение.

• Валерий, я всегда с радостью откликаюсь на пожелания собеседника и стараюсь выполнить их немедленно и максимально точно даже тогда, когда меня посылают подальше.
  Разумеется, я все гуглю, читаю не только Чинякова, а множество литературы, а про теорию относительности особенно. Для каждого написанного мною слова я сверяю его смысл со множеством источников, если вдруг засомневался, что владею всеми ходовыми нюансами этого слова. Поэтому я в основном уверен, что мы с Вами видим одни и те же источники. Тем более удивительно, что выводы и выписки мы делаем совершенно разные. Чтобы такого разнобоя не было, я вижу только один выход: точно указывать источник (сайт, название статьи и автора по возможности). Иначе получается обмен не информацией, а впечатлениями об информации, что, как показывает практика, "совпадает" с точностью до наоборот.

  Ладно, мне придется принять, что ссылок с Вашей стороны не будет. Но где тогда образование физика? Я, например, без ссылок с помощью логики (уважаемой нами обоими) из отрывочных сведений могу вывести формулы, подробнейшим образом обосновать определения, и вообще каждый профессионал своего дела может не отходя от кассы до бесконечности рассказывать о любимой игрушке. Почему бы тогда Вам просто не объяснить, что такое энергия гравитационного поля?
  На Ваше сообщение, что Вы заметили эту энергию у Ньютона, могу сказать, что ее невозможно заметить, поскольку ее никогда не было и нет ни у Ньютона и ни у одного серьезного ученого по причине безнадежной противоречивости этого понятия. И я могу всесторонне обосновать его противоречивость, если понадобится. От другой стороны, поднявшей вопрос о гравитации, логично попросить первой дать подробности, чтобы я не строил лишних предположений.

  Валерий, обязательно сообщайте, как и где Вам уместнее вести разговор. И я буду вести там, где Вы скажете. А если точнее, то я никуда никого не веду, а исключительно откликаюсь на Ваши мысли и новых тем не поднимаю.
  Ценю Ваши старания "не заблудиться в словосплетениях", но чем дальше, тем меньше мне удается что-либо распутать. Заметьте, что я не отрицаю Ваши "словопроизведения", а тщательно их обдумываю и лишь прошу уточнений.

  Мой вариант определения закона - не нов, он наиболее употребителен и процитирован Вами под маркой ловкой фразы. Думаю, что если исправлять Ваше определение, то придется прийти к моему, как пришли миллионы исследователей, убедившись, что более точного определения не сыскать. Потому что оно родилось не за пять минут до опубликования, а оттачивалось тысячи лет. Так что с нетерпением жду Ваших предложений в плане предложенного Вами конструктивизма.

  Я непременно постараюсь не делать Вам неприятно, если упоминание "хотения" Вам неприятно. Я всегда говорю о материале, а не об авторе. В данном случае про хотение я позволил себе (на мой взгляд, микроскопическую) вольность, причем ровно настолько, насколько Вы сказали обо мне, что я не буду утверждать("Вы, надеюсь, не будете утверждать"). Признаться, не вижу разницы между "не хотите утверждать" и Вашим "не будете утверждать". Тем не менее, обязуюсь впредь соблюдать равновесие с точностью до каждого слова и каждой буквы.
  Ко всем Вашим предложениям я отношусь очень внимательно. Поэтому еще раз все перечитав, так и не нашел ничего недружественного с моей стороны к Вашим предложениям. Пожалуйста, уточните, какое именно Ваше предложение пострадало, и тогда я буду иметь эталон, с помощью которого смогу точно взвешивать каждое слово.

• Я по-моему однажды писал, что сам придумываю идеи картин или стихи, или сюжет для статьи, но всё остальное заимствовано из интернетовсих публикаций, которые открываются в Гугле. И поэтому мне трудно вспомнить или дать ссылку первоисточника получения той или иной информациию. Но, энергия гавитационного поля впервые мною была замечена у такого гения как Ньютон, который представил формулу энергии гравитационного заимодействия. Естественно что эта энергия не совсем такая, какую представляют современные академики в квантовой физике. А в общем, если вас интересуют какие-то вопросы из теории, то можете тоже погуглить и открыть те же источники, какие открываются и мне. Я для того, чтобы вести разговор и писать что-то из теории открыл тему о творческом определительстве и мне думается уместнее вести исследования не в этой теме с вопросом об истории, наклонённой сослагательностью которую Вы считаете прилагательным к мадам истории.
  Иначе, получается отражение в кривом зеркале познания недействительности. Скажу честно и серьёзно, я как надеюсь, Вы заметили, любитеь премудрости, а не мудрости придумывания или изобретения разных словопроизведений. Таких как систематичность связи, при этом стараюсь использовать эти словоискания в определённом контексте, чтобы не заблудиться в словосплетениях. Кстати экономная экономика как и маслянное масло у большинства не вызывает дискомфорта восприятия и у них даже нет вопросов типа велосипедности хлебопродуктов в купе с маслянистостью системной системности. Я преклоняюсь перед вашими слововариациями и предлагаю конструктивизм в обсуждении определения определения закона. Можете предложить свой вариант определения хотя бы от имени Эрёмы и тогда ваши эмоциональные характеристики моих посылок будут к месту и по теме.
  И последнее, мне не совсем приятно читать Ваши утверждения по поводу моих хотений и предложений. Так например Вы пишите: " Валерий, Вы хотите, чтобы я засомневался в периодичности явлений..." или если поправить слово и т. д. Стараюсь пока не реагировать.

• Неспешно перехожу к очередной порции оды, дающей богатый материал для размышлений. Цитирую дословно и добуквенно:
  "Цикличность может проявляется... сотавляя меру уплотнения по массе и скорости".
  "... энергия гравитационного поля возрастает".
  Это где же Вы такое откопали? Опять Ваше личное изобретение и на этот раз уже альтернативная физика? Нет такого в физике, кроме как у горе-изобретателей, которые в любой комбинации слов ищут тайный смысл. Пожалуйста, дайте ссылки или сами объясните, раз Вы физик, что такое мера уплотнения (особенно по скорости!) и энергия гравитационного поля.

  "Отражение - это познание от общего к частному". Это опять Ваше оригинальное открытие? Или все на эту тему у Вас лишь художественная проза, которая не предполагает никакого анализа? Если не предполагает, то, пожалуйста, сообщите, чтобы я не донимал Вас вопросами и замечаниями, потому что их количество превышает разумные нормы даже при самой высокой "мере уплотнения по массе и скорости".

  "Систематичность связи". Нет такого сочетания ни в научной, ни в художественной литературе. И это не случайно, потому что оно аналогично "маслу масляному". Я не возражаю против введения Вами нового понятия типа маслянистости масла, т.е. качества масла, как хлебности хлеба, велосипедности велосипеда и т.п., но тогда и начинать желательно с определения, а у Вас сразу "систематичность связи проявляется в системности...". При этом в соседней фразе у Вас "систематичность и системность по сути разнятся"!
  По-видимому, это тоже Ваше открытие, не укладывающееся в общепринятые значения слов: "суть систематичности в организации оптимальных взаимосвязей... " Мелкое свойство выросло у Вас до функций Творца. А что мелочиться! Успешного всем роста!

• "Аргумент с точки зрения математики это не только довод в высказываниях, но и количественная характеристика."

  Я был бы польщен, если кто-то из коллег хоть на минуту взгромоздился на точку зрения математики и сказал с нее что-нибудь умное. Увы, простейшие школьные задачки лежат далеко за пределами возможностей экстрасенсов, парапсихологов и особ, приближенных к Господу. Как говорится, сила в другое место ушла. Если уж взялись ворочать мирами абсолюта, то это верный признак беспомощности и бесполезности для реального мира. Никто не сумел даже разрезать тупоугольный треугольник на остроугольные, что вполне посильно дошкольникам. Интересно, а Вы, Валерий, сможете разрезать? Как родоначальник новой логики, не посрамите, пожалуйста, все свои уровни инфополя!

  "Точка зрения математики". Думаю, что этого намека не хватило бы даже для Кардано, свистнувшего формулу у Тартальи, когда последний неосторожно сказанул пару лишних слов. Потому что сильно плох любой из двух вариантов, которые Вы щедро оставили на выбор исследователям Вашего определения закона: то ли вставать на точку зрения математики, то ли не вставать. Про "довод" я уже говорил. А точка зрения моей любимой математики не более уместна в философии, чем точка зрения кулинара.
  Значит, Вы отсылаете философов к изучению математики, в которой те не более сильны, чем в кулинарии? Безнадега! Может быть, Вы имеете ввиду не общепринятую математику, а альтернативную, для которой уже имеете новую логику? Потому что Ваше новое изобретение: определение аргумента как количественной характеристики - не имеет никакого отношения к существующей реальной математике.

  Интересно, а "устойчивость" в Вашем определении закона с какой точки зрения надо рассматривать: математики или физики? Уверяю Вас, что все будет безнадежно плохо, потому что, как я уже безуспешно пытался донести, никакие физические теории (в том числе, квантовая, которой дежурно многие пытаются залатать все дыры, как ранее залатывали Богом) не решают философских проблем, а лишь помогают избежать заблуждений. Аналогична роль математики. А в философии должна господствовать лишь точка зрения: точка зрения философии.
  Впрочем, развивайте любые варианты, я с удовольствием с ними ознакомлюсь!

• "Вы, надеюсь, не будете утверждать, что периодический закон..."

  Валерий, Вы хотите, чтобы я засомневался в периодичности явлений, описываемых Периодическим законом, или в округлости круга, или в красоте Вашей оды в честь цикличности?
  Опять же в соответствии с предложенной Вами терминологией сообщаю, что неверующий Фома усомнился в техническом качестве одного определения, а Ерема на это рассказывает банальные очевидности и предлагает Фоме их опровергнуть. Или так: один взывает, что надо правильно писать слово "корова", а другой доказывает исключительную важность и распространенность коров.

  Впрочем, о мелких деталях оды тоже могу говорить очень долго. Но чтобы сильно не отклоняться от темы и не создавать винегрет, трудный для усвоения, пока ограничусь только первой Вашей фразой, на которой переводчики, даже с русского на русский, оказались бы в затруднении.
  а) Предположительно в первой фразе вместо "не будете утверждать" Вы хотели написать "не будете сомневаться". А так, как написано сейчас, выходит, что периодический закон не имеет отношения к цикличности.
  б) Даже если поправить слово, и на самом деле Вы "надеетесь, что я не буду сомневаться...", то я все-таки "буду сомневаться, что периодический закон... имеет цикличность взаимосвязи электронов...", поскольку закон в определенном смысле тверд как камень или, по крайней мере, не болтается циклично как тряпка (в целом, частями или отдельными электронами) и, вообще, не должен искажаться до неузнаваемости каждым желающим. Цикличность имеют электронные оболочки, а не закон. Но закон описывает цикличность. А у Вас получилось, что закон о налогах сам должен платить налоги.

  Ответ на вопрос статьи однозначно проведен в статье, а также в комментариях к ней. Я тоже избегаю железобетонности, а потому не написал, например, такой заголовок: "История терпит сослагательность, а все, кто не согласен, пусть валят отсюда!"

• Да вот забыл вас по дружески по поводу высказывания:"Поэтому если Вы считаете закон тяготения законом, то обязаны объяснить, в чем его цикличность." предупредить что тема статьи вопросительная История не терпит сослагательности? а ответа на вопрос так и нет.

• Вы, надеюсь, не будете утверждать, что периодический закон - фундаментальный закон природы, открытый Д. И. Менделеевым в 1869 году при сопоставлении свойств известных в то время химических элементов и их величин атомных масс имеет цикличность взаимосвязи электронов с ядром и цикл выражен спином системы микрочастиц наподобии планетарной системы, хотя это подобие условно в связи с квантовой теорией.
  Цикличность может проявляется в непрерывном чередование активной и пассивной фазы взаимодействия микроэлементов в макро системе планет и энергетических структур, сотавляя меру уплотнения по массе и скорости. Более того наблюдаются взрывы сверх новых и исчезновение при аннигиляции антиматериальных с материальными.В определённые периоды система становится более структурированной и компактной, а энергия гравитационного поля возрастает.
  Думаю, что для Вас не секрет, что в теории познания есть 2 стадии познания – отражение и преображение как проекция 2-х функций мышления: анализирующей и синтезирующей.
  Отражение – это познание “от общего к частному”, начальная, аналитическая стадия познания: от общего мировосприятия к его детализации на структурные элементы (события, явления, понятия), к познанию в них повторяющихся закономерностей.
  Преображение – это познание “от частного к общему”, синтезирующая стадия познания: от познания частного проявления универсальных закономерностей к синтезу, к объединению познанного в новую систему взаимосвязи с учётом обратной связи как реакции. Это стадия управления системными отношениями с целью их преображения в направлении наиболее эффективного развития. Замечу, что систематичность и системность по сути разняться. Систематичность связи проявляется в системности структуры, которая может стать устойчивой в какой то период или наоборот в случае неоднородности.
  Любой субъект системных связей в Солнечной системе испытывает на себе циклический характер воздействия электромагнитных излучений, приходящих на Землю от Солнца гравитационных воздействий на предметы и планеты, находясь одновременно под влиянием разнообразных космических явлений, возникающих в окружающем нашу планету и солнечную систему пространстве. Научные исследования академиков Г.И. Шипова и А.Е. Акимова так вообще позволили им увидеть ранее скрытые механизмы взаимосвязи космических и земных явлений, явлений макро- и микромира, цикличность этих процессов в процессе действия закона всемирного тяготения. Суть систематичности в организации оптимальных взаимосвязей и взаимодействия между элементами системы, которая может быть подвержена циклам ДУХ-МАТЕРИЯ и наоборот.
  Закон всемирного тяготения не выявляет причину тяготения, а в случае наличия неоднородной структуры тел, которые находятся в колебательно поступательном движении, как мне думается должен уточняться. Аргумент с точки зрения математики это не только довод в высказываниях, но и количественная характеристика. Например масса или скорость или квадрат расстояния между концентрическими телами, шарами, материальными точками и наконец, Вы не забыли, что дважды два не четыре, а стока скока вам нужно для удовлетворения потребности всё знать.

• Валерий, Вы, конечно, можете наполнять логику чем угодно в соответствии с изобретенным Вами определением логики. Но обычно в таких случаях придумывают для наполнителя новое слово, чтобы не называть сильно разные вещи одинаково.
  Не затрудняя Вас сегодняшней заформализованной логикой и лишь опираясь на опыт древности, замечу, что перечисление через запятую ряда характеристик в определении означает требование выполнения ВСЕХ условий вместе. И этим определение принципиально отличается от списка приглашенных на бал, который все равно состоится, даже если не придет один человек, а может быть, и половина.
  Если хотя бы одно условие определения не выполнено, то, в данном случае, претендент на закон не признается законом. Поэтому если Вы считаете закон тяготения законом, то обязаны объяснить, в чем его цикличность.
  А если все цикличное, независимо от прочих характеристик, Вы собираетесь считать законом, то это получается как с приглашенными на бал.
  Теперь я вижу, что дело не только в определении логики. Если Вы не признаете ее общепринятое содержание, то пишите свою новую логику, иначе всякие обсуждения становятся затруднительными.

• Благодарю за конструктивные поправки. Очень к месту и навеяли у меня вдохновение на новую статью.
  Однако дать твет на вопрос в чём состоит цикличность закона тяготения или систематичность электрона, это что-то наподобие дать ответ на вопрос чем отличается цикличность теоремы пифагора от систематичности элипсоида нарисованного в учебнике. Закон неизменности это в теории статстики а не в динамике, что является частным случаем или подзаконом. Поясняющая в смысле формулы зависимости или меры изменения. Взаимодействие включает в себя ряд частностей в том числе и взаимосвязанность в изменении.
  Согласен, что определение на скорую руку не совсем удачно, чтож будем додумывать.
  И Ваши ко мне благодарности излишни, так как знимают много места и пищу для критики со стороны "Исследователей " писаний.

• Поздравляю Вас с изобретением определения логики!
  Это очень здорово, когда никто не нужен для создания самых разнообразных чувств! Однако, когда предстоит встречаться с другими людьми и особенно с их аналогичной изобретательностью, то получается как при строительстве Вавилонской башни.

  Благодарю Вас за утоление жажды по определению закона. Надеюсь, что Вы его изобрели не в последние пять минут перед опубликованием или хотя бы учли свой и чужой опыт. У меня вызывает сомнения уместность ряда слов в Вашем определении.
  а) "существующая". Т.е. законы, действовавшие в отживших человеческих и биологических сообществах уже не законы? Все, что было раньше, не законно?!
  б) "циклично". По-моему, цикличность - слишком частная характеристика. Если нет, то объясните, пожалуйста, в чем состоит цикличность закона всемирного тяготения.
  в) "систематичная". В чем состоит систематичность электрона, летящего в космосе?
  г) "взаимосвязь". Т.е. прямая и обратная связь? По-моему, обратная связь - это тоже свойство другого порядка.
  д) "элементов". Элементов чего?
  е) "аргументов". Это что, еще есть наблюдатель со своей аргументацией?
  ж) "упорядоченное". Порядок - весьма растяжимая вещь. Например, битье посуды - это порядок или нет? По-моему, это вообще лишнее слово, если уже есть связь.
  з) "изменение". Очень много законов, утверждающих неизменность чего-либо. Значит, всех их на свалку?
  и) "поясняющая". Это уже из области педагогики. И каким образом "поясняющая"? Картинками и линейкой по рукам?
  к) "взаимодействие". Чего с чем? Это относится к взаимосвязи или к изменению? Неудачно, когда в важном определении используются синонимы, пригодные в художественном творчестве. Получается, что Вы постулируете взаимосвязь и взаимодействие. Но строго говоря, это разные вещи. Всякие пояснения и дополнительные утверждения хороши именно как дополнение к определению, а не в качестве излишеств самого определения.
  Надеюсь, что Вы не первый раз изобретаете определения и знакомы с огромным списком требований к определениям.
  Буду признателен, если Вы найдете возможность уточнить определение закона или обосновать то, что есть. Впрочем, если не найдете возможность, то я тоже буду благодарен Вам хотя бы за смелость сочинить свое определение, потому что большинство исследователей не способно написать даже то, что стоило бы критиковать.

• На Вашу "Жажду определение закона." определяю:
  Закон-это существующая, циклично-систематичная и устойчивая взаимосвязь явлений, элементов и аргументов обуславливающая их упорядоченное изменение поясняющая это взаимодействие.

• Валерий, я очень внимателен к определениям, так как они всегда итог и одновременно фундамент для новых исследований. В статье, куда Вы меня послали, я не нашел определения закона, не говоря уже о том, что позже Вы сами критически отзывались о своих первых работах.
  Ничего не прояснила и Ваша свежая статья.
  Жажду определение закона.

• Классическая логика по определению традиционная-наука или мастерство согласовывать мысли и реальность, для полноты ясности. Правда есть интуитивная логика, которая основана на домыслах и условностях. Приводят примеры металогики, формальной, символической и даже диалектической логики с разными концепциями, где самое огромное поле для споров. Я понимаю, Вам ближе всего математическая логика, хотя считаю Вас не только профессионалом в математике, но и в прозе в придумывании анекдотов, да и вообще в творчестве. Извините за переход на личностный фон.
  Вот только термин толпология навевает на меня саркастическое настроение. Так, к пример, толпологика как и логикотолпа в топографическом исполнении топая ногами и выкрикивая алогичные лозунги логически доказывают теорему о бессмысленности спора с ней на эту тему о столпологическом. "Классическая логика прежде всего предполагает реальность".

  Я же, опять же по простоте душевной, причем далеко не один в этой простоте, считал, что по оторванности от реальности наука логика (но не кучка советов, известных с древности) мало с чем может конкурировать, разве что топологией (не путать с топографией). Сегодня она так заформализована, что в ней и намеков нет на какую-то реальность. Вся математика давно обслуживает собственные нужды, которые к реальности даже не родственники. Найти математику приложение для своих построений - это часто бывает сложнее сложнейших нерешенных проблем.

  Еще для меня новость: "ситуации, не существующие в реальном мире". А кто знает, что реально существует или существовало? По каждому событию, вплоть до того, были ли американцы на Луне, - существуют самые противоречивые версии. В любом судебном разбирательстве тоже фигурирует масса взаимоисключающих показаний. Кстати, в свое время я работал судебным заседателем. На то и суд, чтобы взять на себя неприятную ответственность и принять решение, которое фактически невозможно принять из-за отсутствия или противоречивости сведений. Были ли когда-нибудь случаи, чтобы обе стороны процесса рукоплескали судебному решению? Мне такие не известны. Зато известно, что даже муж и жена, у которых их отношения на виду, могут совершенно искренне рассказывать об этих отношениях с точностью до наоборот, и никто никогда не знал и не узнает, что между ними "существовало в реальном мире".
  

• "Отсутствие выводов - это тоже вывод"

  Да. Пустое множество - это тоже множество. Однако, какой работодатель примет оправдание бездельника: отсутствие дела - это тоже дело?
  В принципе оправдать можно любую глупость, на то есть софистика, эклектика, демагогия и просто базарный подход. Хоть у нас тут в основном диванные развлечения, но все же хотелось бы решать вопросы по существу, а не закрывая их одним ловким словесным оборотом.
  По-моему, законы должны в первую очередь подтверждаться практикой, а не словесной эквилибристикой. Причем практикой даже не от одного уникального случая, а, так сказать, чем больше тем лучше. Чем больше мы наблюдаем всевозможных зависимостей, охватываемых неким законом, тем больше веры в закон. А если опорой закона становится ловкая фраза, то, на мой взгляд, это только подрывает уважение закона.

• Валерий, поскольку я профессионал в логике, то никак не ожидал обнаружить у себя "смесь нелогичности". Хоть это лишь Ваше личное убеждение, но считаю уместным попытаться оправдаться.
  Одно дело, если упомянутые бомбардировки были записаны в книге судеб с сотворения мира, и ни у кого из исполнителей и из руководителей не имелось возможности уклониться от предначертанного. Тогда и спроса никакого, виноватых нет. И совсем другое дело, если выбор был, и история могла пойти по разным вариантам, тогда уместны разные оценки.
  Итак, нет выбора, нет сослагательности в истории - нет ответственных, есть альтернативность - есть ответственные. По-моему, зависимость если не железная, то достаточно яркая. Признание сослагательности - это основа, без которой невозможны оценки содеянного. Столь же необходим фундамент для здания, а тарелка для супа, хотя сама по себе тарелка заметно отличается от супа и не означает супа.
  Как раз нелогичным я бы посчитал строить дома без фундамента, а суп хлебать ртом из чана. Поэтому просьба к Вам уточнить, в чем Вы увидели у меня смесь нелогичности. Я лично пока не вижу ни грамма нелогичности, ни тем более смесей.

• Ваше добавление, что "исследование сослагательности в истории часто выливается в политику и даже в уголовные вопросы. Так, от оценки необходимости бомбардировки Дрездена или атомной бомбардировки Японии зависит, будут исполнители преступниками или героями." по-моему убеждению смесь нелогичности. Оценивать-это значит одно, а сослагателност не означает оценку

Среди множества цитат исторических личностей и политических деятелей одной из самых известных является такая: "История не терпит сослагательного наклонения". Многие приписывают ее авторство Иосифу Сталину, чему есть письменное подтверждение. Но он был не первым, употребившим его, причем не в точной формулировке. Оно в большей степени является результатом адаптации при переводе с немецкого языка и его осовременивания. Но значение выражения должно быть предельно понятным каждому его читателю.

Авторство выражения

Автором высказывания "История не терпит сослагательного наклонения" является гейдельбергский профессор Карл Хампе. Но в его формулировке улавливается только смысл выражения, хотя оно записано по-другому. На немецком языке оно выглядит как "Die Geschichte kennt kein Wenn". позволяет получить выражение "История не знает слова если". Также эту фразу в разговоре с Эмилем Людвигом, писателем из Германии, использовал Иосиф Сталин. В его интерпретации она звучит как "История не знает сослагательного наклонения".

Смысл высказывания

Традиционное содержание фразы является русской адаптацией выражения Карла Хампе. Как это случалось в истории и ранее, похожие выражения и цитаты высказываются несколькими людьми, что не является фактом плагиата. И. В. Сталин использовал ее в контексте определенной темы разговора с писателем. Хотя, естественно, для Иосифа Виссарионовича она значила то же самое, что и для Карла Хампе.

У выражения "История не терпит сослагательного наклонения" значение предельно простое. Оно заключается в том, что историческая наука не может использовать "если бы". Как научная дисциплина, она должна учитывать факты, подтвержденные документально или описанные современниками. Ей нужно принимать доказательства, полученные в ходе исследований и не допускать двусмысленной трактовки, используя зловредное "если бы". Исторические события действительно имели место, и сейчас важны лишь их фактические последствия. И не важно, чтобы случилось бы, если бы…

Исторические гипотезы и допущения

Многие притянутые и, кажется, совсем уж неправдоподобные гипотезы так и остаются недоказанными и пригодны разве что для художественных произведений исторической тематики, что также полезно как упражнение для ума. Но в официальной политике или науке гипотезы, основанные на "если бы", применяться не могут. Заявив, что история не терпит сослагательного наклонения, и имел ввиду. А в случае с И. В. Сталиным просматривается явная необходимость открыто признать те жертвы, на которые пришлось пойти ради установления власти пролетариата.

В разговоре с Э. Людвигом вождь СССР также признавал как непреложный факт все события Первой мировой войны, искренне полагая, что до второй такой катастрофы дело дойти не должно. Он прекрасно понимал, что явления и события, имевшие место в истории, уже случились, а из-за пересмотра точки зрения в отношении них суть не поменяется.

История не терпит сослагательного наклонения. Кто сказал эту фразу, уже не важно. Она является так называемой цитатой-бастардом, но максимально точно описывает единственно правильный подход к изучению этой науки и интерпретации ее фактов.

Проблема современности

Сегодня очень развиты национальные движения в разных маленьких государствах и провинциях крупных стран. Стремясь получить больше свобод в международной политике или придать вес своим высказываниям, их лидеры стараются использовать искаженные исторические факты. Часто в ходе искажения или противопоставления и появляется сослагательное наклонение. Порой и без него некоторым активистам или попросту безграмотным людям удается добиться своего.

Но следует помнить, что история не терпит сослагательного наклонения. А потому самый простой способ сотрудничать на равных в международных отношениях — это признать свою историю. Ни у одного государства она не является идеальной и благородной. И существует вероятность, что новый политический режим может снова перекраивать ее так, чтобы она соответствовала новым реалиям, используя бесполезное "если бы".

Точнее, умелое спекулирование историей может принести некоторые недолговечные преимущества. Но это бесчестно в отношении самого общества, обманывать которое вечно просто невозможно. Принимая свою историю и ошибки своих предков, можно их избежать в будущем. Уклоняясь же от реалий и используя "если бы", ошибок можно допустить больше.

Это тот процесс, которого следует опасаться больше всего, а странам и режимам, допускающим пересмотр истории с целью увеличения роли своего государства, доверять нельзя. Существуют факты и события, отрицать которые бессмысленно, потому как их из учебников и общественного мнения удалить просто невозможно. И высказывание о том, что история не терпит сослагательного наклонения, должно стать показателем того, что все мы принимаем действительность прошлого таковой, какой она была.